Ей ведь всегда говорили, что не стоит расхаживать юным девушка по темным улицам, а особенно, если у проулков имеется сомнительная репутация, - но Шарлотта ведь никогда не слушает, только отмахивается и смеется, говоря, что на все воля судьбы, и если та решит испортить ей жизнь, то уж точно найдет способ, и без темных переулков. Пока же судьба, кажется, начинала ей благоволить. Сеймур была не из тех девушек, которые жаловались. Видит Мерлин, она никогда не уповала на несправедливость судьбы, никогда не позволяла себе произнести хоть одно жалобное словечко, когда жизнь наносила один удар за другим, пытаясь согнуть ее спину и понурить к земле плечи; Сеймур не позволила себе жаловаться даже тогда, когда родная мать решила, что в ее жизни больше нет места не только для мужа, но и для дочери, выбрав для себя призвание иное, нежели семья. Шарлотта никогда не жаловалась, вынося все испытания судьбы стойко, словно оловянный солдатик, и даже в неудачах в личной жизни старалась найти какой-либо урок. Впрочем, все чаше англичанка ловила себя на мысли, что если бы ей прежде не попались все те нечестные мужчины, то как бы она поняла, насколько чудесен Ангус?
Темноволосая все еще боялась называть его своим, ровно потому, что спортсмен пока не дал ей к этому ни единого повода; по крайней мере, так считала сама Шарлотта, любившая все делать по правилам. Впрочем, ее железная выдержка в отношении правил сгибалась и давала трещину каждый раз, как она заглядывала в большие добрые глаза Кэмпбелла, но все равно Сеймур твердо знала: пока он не назвал ее своей, она не может считать, будто он принадлежит ей. Ангус как будто становился ближе, роднее, все чаще бывая у нее в гостях, но в то же время между ними все еще существовала грань, которую оба не решались перейти. Шарлотта могла только догадываться какими причинами руководствуется спортсмен, но для себя она все еще слишком боялась спутать желаемое с действительным. О, стоило только Кэмпбеллу произнести слово, как англичанка тут же отдала бы ему свое сердце; вручила бы, как самое ценное, что у нее было - беззаветную, чистую и такую преданную любовь. Но вместе с тем, темноволосая все еще гадала не преувеличивает ли она расположение Ангуса к собственной персоне. Быть может, ему хотелось видеть ее другом, и каждый раз, невольно высматривая Кэмпбелла на улицах магического Лондона, Шарлотта боялась обнаружить его в компании с какой-либо девушкой. Ох, а их в жизни Кэмпбелла всегда было достаточно.
Кусая себе губы, Шарлотта терялась в мыслях, которые неизменно сводились к Кэмпбеллу. Начни она думать о сводном отчете по работе; о том, что необходимо разобрать вон тот стеллаж или же наконец привести в порядок журналы; да даже задумайся она о том, что же приготовить на ужин - в мыслях темноволосой так или иначе возникала плечистая фигура спортсмена, и в тот же миг ее размышления вновь отдалялись от изначального пункта. Иногда Шарлотта даже злилась на себя за то, что вот уже какой месяц едва могла сосредоточиться на делах, и хозяин магазинчика, в котором она работала, наверняка заметил, что она стала работать хуже, но, Мерлин, как же приятно было чувствовать себя влюбленной. Как будто за спиной у нее вырастали крылья, и не важно, что Кэмпбелл, заходя на ужин, после этого каждый раз уходил; и не важно, что обстановка в магическом мире с каждым днем ощущалась все более напряженно. Все это было - не важно, до тех пор, пока Ангус Кэмпбелл представлял собой для англичанки целый мир.
Она вновь замечталась, сидя на работе; ленивый посетитель, кажется, очень удивился, обнаружив в поздний час Сеймур в магазинчике, сидящую за прилавком над какими-то бумагами и мечтательно покусывающую перо. Ему пришлось несколько раз окликнуть ее и настойчиво покашлять, чтобы девушка, наконец, заметила его и, жутко покраснев, наконец поинтересовалась зачем именно он пришел. Только когда посетитель удалился, Шарлотта заметила, что на улице начало темнеть, а она совсем потеряла счет времени. Наскоро собравшись и прибрав так и не заполненные бумаги, темноволосая поспешила закрыть магазинчик и отправиться домой, выбрав для этого более долгий путь - хорошая прогулка ей бы сейчас совсем не помешала. Главным было, не свернуть не в тот проулок, вновь замечтавшись о светловолосом спортсмене,
Прохожих и правда было совсем немного: Шарлотте нравилось разглядывать их и гадать какие взаимоотношения связывают ту или иную пару; и вновь, стоило ей дать волю воображению, как неизменно все сводилась к тому самому Кэмпбеллу. Но на этот раз девушка стойко не давала себе размечтаться и настойчиво отгоняла все мысли, какие посещают обычно влюбленных девушек, да к тому же, у одного из поворотов ей внезапно послышался какой-то шум. Остановившись, Сеймур прислушалась, стараясь объяснить для себя логичные причины этого шума, но затем ей послышались заклинания и чье-то падение, и англичанка никак не могла объяснить эти звуки иначе, чем необходимостью помощи. Разумеется, кто бы еще мог так отважно броситься в неизвестный переулок, чтобы оказать помощь тому, кто также был неизвестен? Но Шарлотта решилась на это даже не задумываясь, потому как любое промедление могло закончиться для кого-то слишком фатально. Крепко сжав в руке волшебную палочку, - она не участвовала в магических дуэлях со школы, но в свое время весьма преуспела в этом деле, - Сеймур аккуратно ступала по выщербленной брусчатке на звуки борьбы, которые становились все очевиднее. Аккуратно выглянув из-за угла, она хотела сперва убедиться кого именно ей предстоит защищать, как внезапно в одном из людей в длинных черных мантиях она узнала Ангуса. Он стоял к ней лишь боком, но она бы узнала его, даже если бы спортсмен и вовсе от нее отвернулся. Еще несколько фигур в таких же черных балахонах занимали ее куда меньше; ровно как пока темноволосая не задавалась вопросом что могло свести этих сомнительных магов и ее Агнуса вместе, да еще в такое время и в таком месте.
Мужчина напротив Ангуса резко вытащил палочку и направил ее в торону Кэмпбелла; все произошло так быстро, что Сеймур не успела распознать ни заклинания, ни искру, и заметила лишь, как Ангус отлетел к противоположной стене так, словно представлял собой всего лишь тряпичную куклу. Нападавший поднял было палочку, чтобы нанести еще один удар, на этот раз более поражающий, но его отвлек испуганный возглас, который Шарлотта не смогла сдержать. Переключив свое внимание на девичью фигуру, нападавший, видимо, решил по-быстрому расправиться с незваным свидетелем, но Сеймур была настороже: выхватив свою палочку, она с самым решительным видом сделала несколько шагов вперед, произнося одно заклинание за другим. Мужчина в черном балахоне явно не ожидал такой прыти и с недоумением начал отбиваться, хотя одно заклинание все же смогло ранить его руку. Промокнув перчатку собственной кровью, он припал на одно колено, переводя дух и справляясь с болью, а Шарлотта просто не могла отправить в него еще одно заклинание, потому что раненных не добивают. Только не по тем правилам, по которым она вступала в магические дуэли. Жаль, что у нападавшего таких правил не было вовсе. Мужчина начинает натужно смеяться, каким-то мерзким, лающим смехом; он поднимает на Шарлотту глаза, осматривая ее не просто как ту, которую необходимо убрать, но иначе - так смотрит кошка на мышь, загнанную в угол; той суждено найти свою смерть, о чем кошке прекрасно известно, но ведь интересна сама игра. От этого мерзкого взгляда у Шарлотты мурашки бегут по спине и пальцы немеют: она не успевает произнести защитное заклинание, когда зеленая искра отбрасывает ее назад. Темноволосая сильно ударяется о кирпичную стену, голова тут же начинает кружиться, а еще эта резкая боль в ноге, которую она не то сломала, не то просто поранила. Только сейчас англичанке действительно становится страшно: минуту назад она была так счастлива в своем маленьком выдуманном мире, а теперь лежала на брусчатке Лютого переулка и истекала кровью. Всего лишь шаг отделял ее от смерти. Ей ведь всегда говорили, что не стоит расхаживать юным девушка по темным улицам, но как еще она могла поступить, ведь что-то тянуло ее в этот дрянной проулок, буквально звало к себе. Словно Шарлотта заранее знала, что тут будет Ангус, и ему необходима ее помощь.
