По причинам самому Арнольду неведомым он был выбран в комиссариат Магического Конвента - уже второе продвижение по карьерной лестнице за последнее время. Впрочем, на решение вопросов из серии "а что я-то сразу?" и "за что мне всё это" у мужчины просто не хватало не то что свободных минут, но и сил. Очень это хлопотное дело, знаете ли - быть начальником, особенно когда предыдущие административно-управленческий аппарат был вынесен из своих кабинетов, и местами даже ногами вперёд.
Пизгуд, в целом-то, неплохо устроился - и восстание не поднимал, и должность получил хорошую, не ударив для этого пальцем о палец. Чем он вообще занимался, пока возмущённые волшебники устраивали погром?
Услышав, что они прорвались к Отделу Тайн, волшебник немедленно направился туда же, чтобы от греха подальше вытащить оттуда Флеминг, которая наверняка бы нашла бы лишних и совершенно неуместных приключений. Александрину оттуда пришлось уволочь за локоть, а потом и от греха подальше отправить в Европу до того, как опустился железный занавес, и покинуть страну стало невозможно. Пизгуд искренне считал, что так будет лучше для неё, а ему - просто спокойнее, что никакие типы вроде Сангвини до неё там не доберутся.
Тем более, что она была, несомненно, важным, но единственным человеком, вопрос безопасности которых интересовал мужчину. Его друг-в-юбке Джейме умела постоять за себя сама, и Фиттлворт сообразила, кажется, пересидеть все эти передряги в каком-то шкафу, но обе они по-прежнему оставались в самой гуще событий, и мало ли что.
За себя он не волновался, хотя ни о какой самоотверженности здесь и речи идти не могло: Арнольд просто впал в состояние какой-то странной уверенности в том, что по его-то душу никто не явится. Вот, собственно, и одна из причин, по которой его назначили комиссаром - он не был замечен в какой-то определённой лояльности, а потому, похоже, был признан верным своему делу и своей стране.
По правде говоря, с Серватиусом отношения у него были неплохие, но Пизгуда все знали как любителя женщин и, пусть и в меньшей степени, огневиски, а так же помнили, что некоторое время назад Министр именно по милости Арнольда оказался в госпитале Святого Мунго с каким-то странным помутнением рассудка.
В общем, если бы Арнольд как следует подумал, то наверняка бы сообразил, что люди, по всей видимости, бабника перепутали с ревностным патриотом. Или назначили его таковым, почему бы и нет? В конечном итоге Арнольду было особенно без разницы, кто там протирает штаны в кресле председателя: лишь бы ему жить не мешали.
Что до Сэвейдж, то она относительно бодро удалилась на пенсию, что не могло не вызвать одобрения Арнольда, не особо жалующего такую структуру как аврорат после гибели Сабрины. А идея набирать в аврорат женщин Пизгуда вообще всегда бесила. Но Джейме - это Джейме, она, к собственному счастью, была куда более живучей. Впрочем, это не мешало ей быть менее осторожной, а потому наигралась - и слава мерлиновым подтяжкам. Если, конечно, эта девица не затеяла чего-нибудь похуже.
Правда, какая разница, в конечном счёте, когда её всё равно не остановишь.
Оставалась Фиттлворт, социальная роль которой оказалась весьма неопределённой: Конвенту было очевидно не до стажёров, и недавних выпускников Хогвартса распределяли туда, где не хватало рабочих рук - в тот же аврорат, чтобы ловить каких-то полумифических мятежников. А поскольку Амелии не пошёл бы синий цвет лица, Арнольд предпочёл держать её при себе: должен же быть рядом человек, которому можно доверять. Просто - доверять.
Какая удача, что ему полагается личный секретарь. Саму Фиттлворт никто, естественно, не спрашивал, но волшебнику, на самом деле, даже в голову не могло прийти, что это назначение может ей не понравиться. Правда, подумать об этом у него тоже не было времени.
-И когда уже в Британии пергамент переведётся? - мужчина лениво отбросил в сторону стопку каких-то отчётов, даже не собираясь их читать - так он вообще сегодня отсюда не выйдет.
