- Тормози, спортсмен, прилетели, - Ромильда дёргает Брануалатера за рукав мантии, призывая его совершить-таки остановку по требованию. Они уже буквально в двух шагах от Трёх мётел, а это значит, что Ромильде нужно привести себя в порядок, убедиться, что причёска не растрепалась, чулок не сполз или не обзавёлся какой-нибудь стрелкой, любимая яркая помада на размазалась, не стёрлась и не совершила набег на белоснежные зубы британской испано-итальянки.
- Держи зеркало ровнее, Бар, я сказала, ровнее. Ты совсем каши не ешь по утрам, что у тебя сил не хватает даже на то, чтобы выполнить такое простое задание. Так, стоп, так у нас ничего не получится! Ну-ка быстро запихнул яблоко в рот, - Вэйн запустила руку в свою увесистую сумку, которая стояла ныне на земле, и вытащила на свет мерлинов, ну да, обычное большое яблоко. Не отравленное, напротив - очень даже полезное для молодого растущего организма, у которого ручки слабенькие, ножки худенькие, только голова одна здоровенная и каким-то чудом держится на тонкой шее, не пытаясь отвалиться и укатиться куда-нибудь прочь. Ромильда не любила худых людей. Тем худее человек, тем больше, как правило, он недоволен собственной жизнью, больше у него мыслей в голове, больше причин страдать, переживать и сетовать на судьбу-злодейку. А что мучиться, если можно навернуть пару пирожных, и жизнь сразу покажется добрее и краше? Так считала Ромильда, и худым людям она не доверяла. А щуплых держала едва ли не за врагов народа. Брануалатер каким-то магическим образов перекочевал из группы худых людей в совершенно неоднозначно щуплых. Да если бы его поймала одна из тех страшных ведьм-людоедок, которыми пугают маленьких детей, она его смогла бы только на суп пустить, в качестве мяса на кости. Пока молодой организм вкушал полезный фрукт, Ромильда обустроилась на ближайшем пеньке. Она задумчиво глядела в даль с тоской и сожалением. Яблоко было одно, единственное. Больше еды в сумке не наблюдалось, и это очень огорчало гриффиндорку. В настоящий момент времени это огорчало её даже сильнее, чем пропажа Поттера с лица земли. Хотя последнее было лейтмотивом к её жизни за последнее время. Что бы она ни делала, о чём бы ни говорила, мысли нет-нет, да и возвращались к Гарри. И между делом Роми могла бы сказать невзначай, какой же этот мальчик-который-выжил, козёл неблагодарный. Уехал, пропал, ни весточки от него, ни хотя бы одной жалкой новости на странице Пророка. Как будто и нет его, и не было вовсе. Мильда покрутила в руке кулон, который висел на её шее на самой обычной, особо ничем не примечательной цепочке. Здесь - на груди, в этом самом кулоне она хранила фотографию Гарри, вырезанную откуда0то из газеты. Кажется, это был очередной номер, посвященный Турниру Трёх Волшебников и тому, какой корыстной и подлой стервой оказалась Грейнджер. Помнится, тогда Ромильда даже поверила всем историям Скитер. Конечно, Крам и многие другие личности мало волновали девушку, но вот за Поттера она не могла простить Грейнджер. Помнится, даже написала пару писем с проклятиями, фигурально, конечно, выражаясь. Но рукописи гриффиндорки едва ли затронули Гермиону до глубины души.
- Всё? Сыт, готов? Теперь держи зеркало ровно. Вот раскормлю я тебя, научишься нормально сумки таскать - будешь сильным, мускулистым - мечта для девчонок. Повзрослеешь, женишься вот на этой девчонке. Не хочешь на этой? ну ладно, значит, на той. Башкой не крути, пожалуйста, У меня затылок красивый? Ты только честно скажи, что красивый, я тогда успокоюсь. Может там Стэббинс будет. У него волосы такие же тёмные, как и у Гарри. И вообще они внешне так похожи. Так, Нау, ты почему всё ещё здесь стоишь? А ну-ка кыш! Брысь! Вон пошёл, Чтобы глаза мои тебя не видели. Не забудь придти и забрать меня с сумкой! - сурово затопала ногами Мильда, и мальчишка умчался прочь, опасаясь суровой расправы. Ну, а сам виноват - что он тут уши развесил и слушает, о чём взрослые разговаривают? А Вэйн, на самом деле, мечтала найти где-нибудь второго такого же парнишку, чтобы они таскали не только вещи волшебницы, но и, например, её саму. Им это, между прочим, тоже на пользу - такие мускулы бы себе накачали, квиддичисты бы вообще смотрелись бы бледной тенью на их фоне, но то были только мечты, а ходить приходилось всё же самой, а для транспортировки вещей ограничиваться помощью Брануалатера. Он был славный мальчик, и, конечно, нисколько не виноват в том, что родители его настолько не любят. Назвала бы Ромильда когда-нибудь своего сына подобным образом? О, только если бы желала ему очень сильно отомстить. Она бы ограничилась каким-нибудь Паоло или Серджио. Позвать же своего верного пажа полным именем Ромильде не хватала девичья память и моральные устои. Нельзя такое вслух произносить - наверняка можно, оговорившись, случайно вызвать в чулане для мётел дождь из лягушек. И Мильда именовала Брануалатера всевозможными сокращениями, которые спонтанно появлялись в её голове в момент речи. Она их не расписывала на бумаге и не репетировала перед зеркалом - это импровизация. А вот свой внешний вид, ярко красное платье, скрытое под классической чёрной мантией тщательно, чтобы, не дай Мерлин, Макгонагалл не поймала Ромильду на выходе из Хогвартса и не вернула в родную спальню переодеваться, были тщательно подобраны Вэйн накануне ночью. У неё была конкретная причина, чтобы слушать радио - она надеялась на хоть какую-то весть о Гарри. Хотя виду не хотела подавать, что всё обстоит именно так. И всё же все её чаяния были шиты белыми нитками. Быть загадочной и скрытной у Вэйн не выходило, но она старалась. Она зашла в паб, сметая с пути какую-то парочку местных жителей, решивших покинуть славное заведение. Она услышала грозно оброненное "толстуха" слишком поздно. Люди уже вышли за дверь, а бежать за ними следом, чтобы выцарапать глаза, было лень. да и опасалась Вэйн того, что пропустит начало эфира, а вдруг там что важное? И она нашла себе свободный столик где-то в уголке, чтобы старательно делать вид, что она зашла в паб исключительно ради сливочного пива, еды и, конечно, демонстрации своего красного платья.
- Да мы и так тихи, как селёдки, - буркнула себе под нос Ромильда. Она была уже не в слишком хорошем расположении духа из-за "толстухи" и прочего-прочего, и теперь её прямо-таки распирало от желания с кем-нибудь качественно и от души поцапаться, - Звуку прибавь, Боунс, на последнем ярусе не слышно!
Вместо ругани Роми ограничилась одним замечанием в адрес владелицы радио. Пусть не жадничает - не ей же связки рвать, а с приёмником ничего страшного не случится, если добавить громкости. Но вообще Вэйн, как будто просто так сказала, от скуки. Ей-то вовсе не интересно, что они там слушают.

Отредактировано Romilda Vane (2012-09-23 16:33:44)

Ах, весна! Чудесная пора, когда тают снега, появляется солнце и кое-где уже пробивается свежая трава. Кто не любит весну? Роуз не любит. Сугробы расползаются, земля становится мягкой и все дороги сплошь состоят из грязи. Солнце непривычно яркое после зимы; хоть оно греет, но от тяжелой теплой мантии с подкладкой отказываться еще рано - холодный ветер никуда не делся. Разве что редкие птичьи трели радуют слух, но настроение все равно остается на отметке "ниже среднего".
Стыдно признаться, но Роуз всегда была немного ленивой, и мысль о том, чтобы тащиться в Хогсмид в такую погоду, не вызывала должного воодушевления. А тут еще и Мэдли заболела - как некстати, и пришлось идти одной.

- Только обязательно купи мне вкусняшек, - Лора начала было смеяться, но тут же закашлялась. Шарф вокруг горла, который она носила почти не снимая еще с прошлой недели, помогал слабо, так что теперь Мэдли являлась обладательницей хриплого застуженного голоса. - И потом можешь возвращаться.

Сейчас большой запас сладостей на них двоих тянул вниз и без того не пустую сумку - первым делом в деревне Роз заглянула за пергаментом, который уже заканчивался, и парочкой новых перьев просто на всякий случай, затем - в местный книжный, посмотреть справочник по рунам, и уже после - в Сладкое королевство. Иногда Рози казалось, что в этом магазинчике можно провести несколько часов подряд и даже не заметить, как быстро пролетит время. Не то чтобы она проверяла, конечно, но здесь Зеллер всегда чувствовала себя как-то по-особенному. Веселые выкрики у кассы, шумная толпа учеников, заполнившая все помещение от стены до стены, и запахи карамели, корицы и ванили, смешивающиеся в воздухе. Чем не королевство? К сожалению, стоит только выйти на улицу, как хорошее настроение тут же улетучивается вместе с чудесными сладкими запахами магазина.
Скорее всего, в любом другом случае Роуз этим бы и ограничилась, не задумываясь последовав совету подруги; но только не в этот раз. Даже несмотря на то, что все прохожие попадали под легкий моросящий дождь, который то прекращался, то начинался снова, а на любой из хогсмидских дорог приходилось обходить большие грязные лужи, большинство студентов самых разных курсов, начиная от третьего и заканчивая седьмым, направлялись в бар Розмерты. Очевидно, не только на хаффлпаффе интересовались оппозиционной радиопрограммой, очередной выпуск которой, как говорили, обещал быть сегодня.
Сама Рози случайно услышала об этом вчера вечером, в гостиной. Староста Сьюзан, ничуть не скрываясь, объявила всем желающим послушать о новом выпуске и о том, что в "Трех метлах" будет настроенный радиоприемник.
Вообще, если хорошо подумать, дело было довольно рискованным: с этими новыми порядками нельзя было заранее сказать, кто может оказаться в баре во время неофициального собрания учеников, ну а то, чем они собирались заняться, никак не могло понравиться преподавателям Кэрроу и директору. В лучшем случае они просто будут недовольны. Но давайте будем честными - если уже Кэрроу прознают, студентам так легко не отделаться. Это же "Поттеровский дозор", крамольная программа, высказывающая поддержку опасному лицу номер один; программа, смущающая юные умы и настраивающая их против министерства, и еще довольно много подобной чуши в стиле Амбридж. Вот только эта розовая жаба сейчас была у власти и действительно могла давать определение преступлениям против закона.
Рози заняла место позади своей старосты, не очень далеко, чтобы все слышать, но спиной и за другим столиком - как будто и не причем. Она не хотела светиться и лишний раз подставлять себя под удар. Роуз никогда не считала себя храброй в таком смысле, который этому слову придавали гриффиндорцы; да, она осторожничала, в настоящее время так делали многие. Всем равно приходилось жить в страхе, вот только справляются с ним каждый по одиночке.

Отредактировано Rose Zeller (2012-09-23 19:46:44)

- Хэй, Гойл, гляди какая цыпа, - Винс говорил достаточно громко, чтобы услышал отошедший на какое-то расстояние от него друг, но и достаточно, чтобы слова донеслись и до "цыпы", которой явно стало не по душе обращение, так как она смирила Крэбба таким презрительным взглядом, что ни у кого не оставалось сомнений в ее оскорбленных чувствах. Ни у кого, кроме Крэбба, естественно. Он лишь загоготал на реакцию девицы, да подмигнул ей в ответ. Слизеринец было пошел в наступление, сделал уже шаг навстречу студентке, дабы пригласить ее вместе с ним сгонять в Хогсмид и бухнуть в Кабаньей Голове, ну или в Трех Метлах - смотря к чему цыпа больше располагает (ведь Винсент истинный джентльмен, он пожертвует своими интересами и выпьет там, где пожелает дама), однако его предмет воздыхания упорхнул в считанные секунды. Подоспевшему Гойлу Винс выдал оправдание: - Наверное, испугалась, что такой крутой парень, как я, к ней вдруг подкатывает. - Гойл энергично закивал, соглашаясь с предположением. Дождавшись Малфоя, все двинулись в деревню, правда, добравшись до развилки, пожелания шедших разошлись. Винсент хотел нажраться, всё-таки официальная возможность выпадает раз или два в неделю, и упускать ее - непростительный грех, вот только Малфой был иного мнения. Крэбба подмывало послать Драко в узкое местечко, что расположено у каждого сзади, но неожиданно проснувшаяся благоразумность помогла ему совладать с порывом. Винс лишь пробурчал, что сам отправиться в паб, а его друзья могут валить куда их душам заблагорассудиться. На том и порешили: Малфой, в сопровождении Гойла, двинулись по своим делам Драко, Винсент - в Три Метлы, не беспокоясь, что Малфоя покалечат психованные гриффиндорцы (защита в лице Грегори ему была обеспечена). Крэбб с чистой совестью мог пойти в паб, и он не стал терять ни минуты.
Толкнув дверь, точнее пнув ее ногой, Крэбб вальяжно вошел внутрь с таким гордым видом, будто ожидал, что все собравшиеся мгновенно обернутся и аплодисментами поприветствуют его. Но ожидания не оправдались, и Крэбб ссутулился, пройдя к барной стойке, поняв, что его заход не столь эффектен, как хотелось бы.
- Вискарь. - внятно (что бывает редко) потребовал Винсент и бросил на стойку пару монет, заученную цену огневиски. Бармен вскоре поставил ему бутылку и стакан. Винс снисходительно помотал головой, глядя на бармена. Он взял только бутылку, когда его внимание привлек шум. Обернувшись, Крэбб увидел целое собрание студентов, готовящихся явно к чему-то интересному, и если они решили повеселиться или нарушить школьные правила (точнее правила Долорес Амбридж, которые Винсент помнил наизусть), то Крэбб просто обязан им помешать (или поучаствовать)! С бутылкой слизеринец целеустремленно направился к компании, сам паб он пересек в два гигантских шага, растолкал локтями мешающих ему людей и нагло пропихнулся в эпицентр событий.
- Это вы чё тут делаете? - от цепкого орлиного зрения Крэбба не ускользнул незамеченным радиоприемник, о чем слизеринец не повременил оповестить. - О! А это нафига? - Крэбб ткнул пальцем в приемник. Винс уже хотел его схватить и вырвать из хватки Боунс, но его остановило начало какой-то передачи. Из радио донеслись первые звуки, и все стихли. - А чё мы слушаем-то? - шепотом спросил Крэбб, приписывающий преждевременно себя к непосредственным членам компании.

Отредактировано Vincent Crabbe (2012-10-31 19:30:30)

Студенты уже практически не приходили, так, один человек лишь опоздал, что привело ее к такому умозаключению: все желающие в сборе, как раз к началу эфира.

Ничто не могло омрачить ее настроение – все шло прекрасно. И радио в ее руках, и все с ней здороваются, кто-то спрашивал как дела, а Боунс с милой улыбкой на все отвечала. Улыбки не удостоилась лишь одна «гостья», на ее слова Боунс лишь закатила глаза, а внутри себя поборола желание ответить ей, Ромильде Вейн, как-нибудь пожестче.

-Между прочим, приемник уже на максимуме. А ты бы еще на люстру села, может там будет «лучше», - она изобразила кавычки, - слышно.

Эта Вейн доводила ее по любому поводу, и даже без него. Странно, но никаких причин для вражды не существовало, а она просто так не любила Сьюзан, а хаффлпаффка, просто так, в ответ не любила Вейн. Собственно в такие моменты мысли Сьюзан были далеко вне «не люблю» она ее раздражала довольно сильно, так, что ей хотелось хорошенько ее ударить и спустить по лестнице. После прошлогоднего приключения с  Дафной Гринграсс в подземельях у Боунс поднялась самооценка в плане ее боевых навыков. Правда, до потерь сознания и провалов  в памяти она доводить не хотела, вспомнив ту самую встречу со слизеринкой.

Решив, что лучше не обращать на эту занозу внимания, Сью отвлеклась на радиоприемник, который вот-вот должен был заголосить. Первые звуки на волне, кажется, были простой проверкой звука, или просто помехами, а сейчас, с минуты на минуту, должна начаться звуковая заставка, и голоса радиоведущих прервать нависшую тишину.

Приемник наконец-то заголосил: они правильно поймали волну, программа, вышла в эфир и теперь они узнают всю самую правдивую, Сьюзи в этом не сомневалась, она почти боготворила ведущих за их смелость и открытость в своей программе, информацию из первых уст. Помимо новостей от постоянных ведущих радио была разглашена информация из подполья, или как ее лучше обозвать? В общем: был приглашен «таинственный гость», личность его не раскрывалась, и голос которого был так искажен, что порой не удавалось выловить фразы, слова, которые он говорил. Но раз ему доверяли ведущие, то сомнений в его словах быть не должно.

-Мы ведем активную деятельность по разоблачению Пожирателей Смерти, сбежавших их тюрьмы …

И кто это «мы»? Больше подходит на деятельность Ордена Феникса, ведь он эти всем занимается, а это кто-нибудь из его участников, точно ведь, - тут же сделала заключение Сьюзан. – Но зачем Ордену посылать кого-то на радио говорить то, о  чем многие и так знают. Не разумно немного, они ведь от этого ничего не выиграют, - тут ее мысль зашла в тупик. С одной стороны, Орден Феникса и так занимается поимкой и разоблачением предшественников Волдеморта, а с другой стороны – Орден бы не стал давать «эксклюзивную» информацию, о которой знала половина Хогвартса, в радиоэфире.

Стоило только Сьюзан запутаться, она пропустила последние слова приглашенного гостя. Ну, ничего, если было бы что-то важное, все без умолку бы сейчас болтали. И только она приготовилась слушать как можно внимательнее, раздался какой-то металлический грохот, радио затрещало.

-Да что это такое, - Боунс ударила по радиоприемнику и он тут же наладился. За помехами голоса были почти не слышны, но сейчас, как все наладилось, в эфире кое-то изменилось, изменился голос, голос того самого гостя. – Да, да это же знакомый голос, я его где-то слышала, - и правда в голове сразу всплыли несколько резких слов, коротких фраз и этот голос, громкий, и как будто что-то кричал. Но одна мысль перебила другую: снова исчезла магия, это ведь ясное дело. Заколдованная посуда сама мылась в раковине на кухне, на голос были наложены чары. Вот по этому грохоту и изменению голоса можно было догадаться об этом. Что же это такое, когда эта чертовщина пройдет? Интересно, наши уже приступили к готовке зелья?

Не долго она размышляла  о причинах резкого изменения в голосе гостя и грохота на кухне, и Сьюзан тут же вернулась обратно к своей загадке: кто это мог быть, в радиоэфире. Видимо, передышка пошла ей на пользу, так как в памяти сразу же всплыли отдельные фразы и человек, от которого она их слышала: Вуд, - она произнесла это почти неслышно, шепотом.