Листья кружились в особенном танце. Желтые, оранжевые, красные, они ложились на землю цветастым ковром, будто бы безумный художник бросил всю политру самых ярких цветов в злости на незавершенный рисунок. Осень во-истинну была сумасшедшей, ветром срывала листья, обнажая беззастенчивые ветки, наполняло небо темными тучами, разило землю острыми каплями дождя. Осень - пора поэтов и одиночек, именно они чувствуют это время года куда деликатнее других, куда чувствительнее относятся к переменам температуры, к смене вида из окна, к поднятию воротника. Лето нежавно закончилось, но кажется, в душе уже поселилась зима. Холодно. Хочется спрятать руки в варежки, нос в махнатый шерстяной шарф, связанный мамиными руками и от того, становящийся еще более теплым. Но еще слишком рано, для зимней одежды, еще не время скакать из сугроба в сугроб зайчиком, ловить снежинки, доставать коньки. Рано. Нужно разглядывать пожухлые листя, наступать в лужи и пить зеленый чай, что бы приподнимать тонус. А веки уже наливаются свинцовой тяжестью в придверии утр, которые напоминают ночи, дней, которые кажутся сумерками. Нехватка солнечного света, особенно ощутимая в Англии захватит сердца всех одинакого, не делая разницы между маглом и магом. Природе все равно, есть у тебя волшебная палочка или нет, у нее свои собственные порядки.
Сегодня был первый день начала стажировки в больнице св. Мунго. Наверное, именно по этой причине волнение толкало в спину, раскрывало глаза и обостряло нюх. Природа тлонула в красках, а Элла в своих наблюдениях. Она улыбнулась птичке, которая прыгала по земле в поисках пропитания и порывщись в сумке раскрошила на земле свои тосты. Пожалуй, это слишком много, для пира одной маленькой птички, но ведь на празднике живота появятся гости, совершенно точно. лла же решила, что она сможет поесть в буфете больницы и пара тостов разницы не сделают. Она пребывала в самом хророшем расположении духа. Легкая на подъем, она находила свою прелесть в запахе осени. В сизых тучах предвещающих дождь, в улетающих птицых, которые махали на прощание темными крыльями, в разноцветных листьях, как будто из детской книжки сказок.
Двери больницы легко открылись под натиском руки и задержавшись у регистрационной Элла проследовала за подоспевшей работницей больницы, которая вызвалась в провожатые. Молоденькая девушка показала раздевалку, выдала халат и подождала пока Элла расстанется со своим осенним польтишком и натянет белый, строгий, медецинский халатик, а потом добросовесно прикалола карточку с именем, фамилией и занимаемой должностью Эллы и провела блондинку на пятый этаж.
- Вот тут ты будешь работать, но еще слишком рано, дежурство пока еще не сменилось, так что я не могу представить тебе лично врача этого отделения, но он должен вот-вот появится, поверь ты его сразу узнаешь, - прощебетвала девчушка жизнерадосно улыбаясь и подымаясь дальше, в кафетерий, решив, что лучше всего Элле дождаться назначенного часа там, не мешаясь никому и наслаждаясь последними минутами свободного отдыха.
- Прости, я так не тактична. Просто нервничала и пришла пораньше... боялась опоздать... А этот врач, кто он? - Митчи поправляла табличку со своей информацией, взволнованно одергивала халатик и заметно переживала о предстоящем дне работы, нет, она не боялась ответственности или трудностей, ее нервировала неуверенность в себе, которая урпямо уверяла девушку, что она неприменно облажается в первый же рабочий день. Ладно еще потеряется в коридорах или перепутает этаж, но что если в лечении, это вызывало липкий страх, навредить, причинить боль, было совсем не в духе светловолосой хаффлпаффовки.
- Он... ну это сюрприз! - выдохнула собеседница и открыла дверь кофетерия пропуская Митчи вперед - Ты так не волнуйся, этот сюрприз не кусается и, наверняка ты его знаешь, он лишь на год старше тебя и тоже учился в Хогвартсе. Так что успокойся, на него жалоб еще не поступало, поверь.
- Кхм... - Митчи подавилась и откашлевшись постаралась заверить собеседницу, что у нее и в мыслях не было жаловаться или думать о чем-то таком, нет-нет, она уверена, что проходить практику у целителя в любом случае будет очень интересно и совсем не важно, каким окажется его характер или отношение к ней, в любом случае, она уверена, что человек, который работает целителем многого достиг и она очень благодарна, что ей позволили научиться новому у специалиста. Элла рассуждала так эмоционально, что медсестра засмеялась и доброжилательно улыбнулась.
- Значит вы сработаетесь, так что тем более нет причин для волнения. Это наш кафетерий. Тут я тебя оставлю. у нас готовят очень вкусный чай, попробуй обязательно, попроси чай с мятой, немного успокоишься. Дорогу на пятый этаж, я надеюсь найдешь?
- Да, огромное спасибо... - но девушка не дождавшись ответа воробьем выпорхнула в двери и скрылась из видимости. Элла сомнивалась, что она сможет отыскать пятый этаж, но решила паниковать позже, ну или просто потом спросить у кого-нибудь дорогу. Сейчас последовав совету новой знакомой она заказала чай с мятой и присела за свободный столик в отдолении от все рассматривая посетителей кафетерия. В основном это были пациенты больницы, они с жаром общались с родственниками и друзьями, рассказывали забавные истории, от чего все смеялись и выглядели счастливыми. Эла улыбнулась замечая улыбки на лицах с облегчением и наслаждением. Она любила подсматривать за теплыми моментами в жизни других людей, собирать тысячи улыбок, коллекционировать их и иногда, зимой, когда становилось уж совсем одиноко открывать банку варенья воспоминаний и вспоминать теплые, открытые, солнечные улыбки.
Ее взгляд перетек на часы, до начала работы оставалось еще пол часа, она действительно оказалась значительно раньше назначенного времени. Ох уж это волнение заставляющее переставлять ноги быстрее, рождающее барабанную дробь каблучков о тратуар. Сейчас не было слышно признаков быстрого шага, но сердце стучало так, будто бы Элла пробежала милю. Ладони потели, сжимая так чашку.К чаю Лэнгдон так и не притронулась. Чаинки зависли на ровной гладе вырисовывая очертания цветка, или лодки.
И к какому цветку приплывет моя лодка? Или чьей лодке достанется этот цветок? А разве гадают по чаинкам мятного чая? - всыпав сахал Элла поспешно размешала картинку создавая волны и разрушая и лодку, и цветок, и свои наивные мысли о гадании. Не спокойно. В чашке, в движениях, в душе. Не спокойно...

Дверь открылась безшумно, петли были смазаны, что бы не послужить нежелательной помехой для веселых разговоров, что бы не разрушить хрупкость очени, листями разлегщшейся по ту сторону окна. Элла не услышала, но обернулась, уловив краешком глаза какое-то движение, медленное, плывущее, отстраненное.
Бледное лицо, бледные губы, бледные длинные пальцы, бледный халат. Глаза совершенно отсутствующие, чужие, далекие, словно потухающие звезды. Призрак? Но в больнице Мунго не должно быть призраков, это демотивирует больных, это ляжет тенью на золотые руки медецинского персонала. Нет-нет, не призрак, призраки не носят безупречные белые халаты, даже если бы это был призрак-врача, на халате были бы складки или пыль, или что там присуще старым одеяниям призраков? Это был человек, но совершенно немыслемо не живой. Как будто заведенная кукла, робот, железный дровосек, без сердца, без чувств, без признаков жизни.
Почему дверным петлям в этом заведении уделяется больше внимания? Этого Желечного Дровосека нужно тоже смазать маслом... не буквально, конечно... - Элла было решила приподняться приглашась мужчину за свой стол и солнечно улыбаясь, стараясь приободрить, поделиться своей жизненной энергией, когда в удивлении осела на стул вскинув брови. Не так много времени прошло, она не могла ошибиться.
Недо-человек был Роджером Дэвисом. Тем самым охотником "синих", который не раз вдохновлял ее борьбу с Майлзом своей борьбой за кубок. Обычно уверенный в себе, он сиял и рядом с ним всегда был смех. Сейчас же он показался ей душевно-больным. Она даже решила, что он пациент, но боялась пока озвучить свою догадку прямо, боялась раскрыть рот, что бы вспугнуть эту бледную "птичку", которой сейчас, видимо, было холоднее, чем в лютые морозе.
Сердце взорвалось тревогой и отчаянным желанием помочь тому, кто так нуждался в помощи, чьи глаза прямо кричали "Спасите!". Лэнгдон не могла пройти мимо, не могла закрыть глаза и отвернуться. Она хотела стать целителем и сейчас в ее заботе нуждался бывший ревекловец. Не было разделы на факультеты, не было разницы в курсах, не было цифр и цветов. Они оба в белом, оба так близко, что она улавливает запах его одекалона, следит за каждым движением, слышит тихий звук дыхание за гомоном других людей в кафетерии.
Он взял кофе и пройдя мимо, почти коснувшись своим халатом ее плеч сел напротив смотря прямо в ее лоб, но не видя ничего вокруг. Пустой, холодный, усталый, выжитый и такой несчастный.
Взгляд коснулся таблички на его груди. Не пациент. Работник Мунго? О Мерлин! Он же и будет ее практиковать. Вот что имела в виду та милая девушка, говоря о сюрпризе. Стоило признать, Роджер действительно был завидным учителем, веселый, легкий на подъем в Хогвартсе от него млели многие девушки, но Митчи не общалась с ним совсем, что бы поддаться его чарам. наверное, потому она изредка замечала за ним то, что он скрывал за своими пушистыми ресницами от чужих взглядов, то что теперь просочилось через все закрытые двери и опустошило его.
Не зная что сказать Элла опять улыбнулась и провела рукой по волосам отправляя пару прядок за ухо. Заволновалась от такого пронзительного взгляда и покраснела понимая, что она должна сделать первый шаг, протянуть ему руку помощи, а если этого будет мало, то броситься в волны непроглядной тоски в его глазах и вытащить на берег то, что раньше было ревенкловцем. Оно же не потерялось? Нет-нет, оно где-то там, внутри, спит.
- Добрый день, мистер Дэвис, - ее голос зазвенел радостно, но тревожно. Она была вежливой и мягкой, не хотела напугать или обидеть. Она собиралась сдержаться, собиралась действовать деликатно, а потом, обеспокоенная его мрачностью не выдержала. Ее теплая ладошка легла поверх холода руки Роджера, - я понимаю, что это не профессионально, но... ты в порядке, Роджер?
Ее глаза с беспокойством вглядывались в его лицо, а потом она поспешно отставила чашки с остывшим кофе и воробьем взлетела со стула. Быстро сделала заказ и поставила перед мужчиной чашку с горячим, сладким какао и плитку горького шоколада в цветастой обердке.
- Скушай, ладно, что бы ни случилось, просто насладись зимним напитком и шоколадом, ты же любишь горький, кажется, да? Я помню ты как-то рассуждал об этом с моей знакомой, которая подарила тебе такой шоколад. - ее лубька стала теплее и радостнее, все же нужно было менять тему, не позволять ему концентрироваться на своей депресии, отвлечь. Пусть даже он будет нем, пусть будет смотреть куда-то мимо, но она вклиниться в его мысли своим щебетом, он перестанет фокусироваться на себе и, возможно, обратит внимание на окружающую среду. Ей не нужен собеседник, ей хватит и такого, просто что бы орн не ушел расстворившись в себе.
- Знаешь, я была твоей фанаткой. Я сама с хаффлпаффа, но ты невероятно играл в квиддич, так... вдохновляюще... Я не пропустила ни одного матча с твоим участием, честно. - ее глаза сделались огромными от возбуждения, а на щеках появился смущенный румянец, - я рада, что мы будем работать вместе, хочется верить, что тебя не сильно огорчит мое присутствие и я смогу в лучшем свете себя проявить. Знаешь, я ужасно волнуюсь. Очень хотела сюда попасть, но теперь вся просто дрожжу от страха. Вон даже мятный чай взяла, но так к нему и не притронулась, сидела и гадала по чаинкам от волнения. Не знаешь, по чаинкам гадают? А я вот не знаю, но мне кажется, что можно гадать по чем угодно, если есть желание. Хочешь я погадаю тебе? Вот ясно вижу в твоих глазах, что твоя судьба зависит от этой плитки шоколада!
Она звонко засмеялась и опустила голову стараясь скрыть, как ей неловко от своей наивной глупости. Она понимала, что несла полную чушь, но не хотела останавливаться, нужно было что-то говорить, что угодно, может у нее был каокй-то шанс быть хоть частично замечанной. Пусть даже, как назойливейшая из всех назойливых мух.
- Ты наверное меня не помнишь, а я забыла представиться, я такая растяпа... прости... я Элла Лэнгдон, ты меня наверняка не помнишь, так что приятно похзнакомится, Роджер. Я обучалась на Хаффлпаффе, на курс младше тебя. Такая с косичками... хотя ты мог заметить меня и без них. Ничем особым не выделялась. Теперь я твоя практикантка. Но я обещаю, не доставлять много хлопот, я очень хочу не мешаться, а стать хорошим роботником. Мне это важно. Так что можешь поручать мне все что угодно, какой бы сложной работа не была, я хочу учиться, самосовершенствоваться и, если честно, избавиться от неуверенности. Я хотела бы стать таким же лекарем, каким ты был охотником. Буду очень благодарна, если ты мне поможешь. - она взволнованно замерла в испуге прикрыв ладошкой рот - о нет! О нет! О нет, о нет, о нет! Простите, мистер Дэвис, я не хотела переходить на "ты", правда, я Вас глубоко уважаю и ни в коем роде не хотела Вас унизить, честно. Сама не знаю, как так вышло. Простите мне мою распущенность. При первом же знакомстве такая ошибка. Прошу Вас, не сердитесь, я исправлюсь, правда.
Ее сердце от волениня стучало слишком быстро и громко, кровь прилила к лицу и стало трудно дышать от жара, сковавшего даже кончики ушей. Какой же это крах, как она могла так прокалоться. Все из-за переживаний о его глазах, о его душе, о его жизни. А ведь она не в праве касаться его личной жизни. Не в праве! Но и оставить все так она не может, а значит нужно будет действовать без огласки, не спрашивая о его переживаниях, не касаясь его проблем. Отвлекая, поднимая настроение и поддерживая. Она должна помочь ему, иначе и быть не может, важнее ничего сейчас не было, даже птички или улетят на юг или выносливо перезимуют, а он - нет, он не сможет ни сбежать, ни справится с этой тяжелой ношей один. Плечи его души касаются земли, они не в силах выдержать, он такой хрупкий, такой одинокий, запечатленный в одном куске обжигающего льда. Она должна его спасти!

Отредактировано Mikaella Langdon (2012-12-10 18:44:52)

Казалось стрелка часов стала еще более медленной, а звуки смеха притихли. Казалось, земля стала замедляться, решив остановиться и взарвать этим привычную жизнь, бег времени и судьбы людей. Странное ощущение волнения и тревоги, сжимающее дыхание, учашающее сердцебиение. Ладони вспотели, будто бы Элла была на экзамене. Она слдишком нервничала, слишком беспокоилась за Дэвиса, что бы оставаться посторонней в его ситуации. Да и ведь они были знакомы, не чужие же люди друг другу, бывшие учащиеся одной школы. Для кого-то это значило бы ничтожно мало, но не для Эллы, она считала, что эжтого достаточно, что бы испытывать тревогу же ближнего своего.
- Ты очень изменилась, - слова прозвучали больше как диагноз и Лэнгдон шгусто покраснела. Она даже надеятся не могла, что такой парень замечал ее в школьные годы, а он... кажется, замечал. Ее взгляд заметался, как у птички пойманой в сетку и она замолчала на некоторое время, что бы собраться с мыслями и придумать достойный ответ.
- Спасибо... - выдавила она из себя, когда молчать стало уже неприлично и смутилась еще сильнее. Опустила голову шаря глазами по столешницы, пытаясь придумать, как поизящнее перевести тему разговора, как не касаться школы. Мысли об учебе непременно касались Майлза, а это была не лучшая тема для раздумий, так как еще совсем немного и Элла впала бы в такую же аппатию, как и ее собеседник, по крайней мере, ей так казалось.
- Эй, перестань, Элла, - он выпалил ее имя так непринужденно, что небесные озера уставились на него с удивлением и вниманием. Блондлинка затихла перестав себя ругать за несобранность и замялась. На ее губах появилась весенняя улыбка, расстапливающая лед, говорящая о скором потеплении, о возвращении птичьего щебетания, о ярком небе и о солнце.
- На вот, съешь, полегчает, - она еще помнила прикосновение к его холодной ладони, которая теперь отстраненно протягивала ей шоколад. Роджер был еще во власте льда, скованный им, он только лишь один раз вздрогнул, этого было не достаточно, что бы избавиться от клетки души, но хватало, что бы наполнить девичью душу до верха надеждой.
- Нет, спасибо, я не люблю горький шоколад. Да и потом, это твое лекарство и я, как стажер прописала его тебе полностью, так что не тревожься обо мне и лечись. =- мягко произнесла она чуть покачав головой. Не смело заглянула в его глаза, что бы опять отметить в них легкую отстраненность. Роджер следил за разговором, но лишь потому что того требовали правила приличия, а не потому что он хотел этого общения. Все еще оставался далеким, находясь при этом близко, на расстоянии вытянутой руки, между ними на деле был лишь столик, а казалась, через эту пропость не перекинуть моста.
- Можно мне сегодня попробовать себя в лечении? Я приму больных, ладно... Роджер? - она виновато улыбнулась, произнося его имя неуверенно, будто бы пробуя на вкус. Эллой двигала цель облегчить работу коллеге, что бы он мог отдохнуть, выпить еще какао или просто поспать, что бы напряжение не сковывало его тело, что бы он не уходил в себя. Да и как может лечить другого тот, кому сам нужен лекарь души? Как жаль, что таких нет. Стоит кому-то что-то сломать или придти с проклятием, укусом, психической болезнью, как отыщиться человек способный помочь, найдется зелье, бинты, койка, но как лечить израненную душу, какие примочки помогут от эмоциональной уязвленности, каким зельем можно будет восстановить моральную силу?
О таком "пациенте" нужно было особенно позаботиться, так, что бы он и сам не понял, что о нем кто-то бесспокоится и для него кто-то, что-то делает. Он не выглядел тем, кто принял бы помощь в столь тонком деле, казался гордым и слишком самостоятельным. А меж тем, нужно было согреть его душу, наполнить ее огнем феникса, защитить нежностью рук и спасти из моря отчаянья добрым словом. Покой и доброта, вот лучшие лекарства в его ситуации.
- Мне так не терпиться приступить к работе, - добавила она на немой вопрос, почему же она стремиться перетянуть одеяло на себя. Уверенности в том, что она справится не было, Митчи былка сомневающейся в себе натурой. В других она видела самые лучшие стороны, а в себе не замечала ничего выдающегося, ни особенных знаний, ни начитаности, ни ловкости рук, ничего такого, что помогло бы ей в работе. Не смотря на хорошие оценки, она переживала и волновалась, даже сейчас, пытаясь скрыть это от глаз мужчины она чувствовала липкий страх перед такой ответственностью. А вдруг она не справится, а что если она не подберет нужные слова или поставит неверный диагноз? Это не такое учение, тут у нее нет прав на ошибку.
Вот когда он поправиться, тогда я и позволю себе отступить в тень и учиться его умениям, а пока я должна сделать все от меня зависящее, что бы ничто не прервало его отдых, что бы не облажаться!

Ее огромного сердца хватало на всех. На рабочий персонал, усталый и поблекший, на пациентов, чьи надежды таяли на глазах, на редких сопровождающих, чьи глаза слезились, на работников кафетерия с уставшими руками, на Роджера, который все меньше был тут и все дальше был где-то в себе, на такую глубину не спускались ни один солнечный луч, ни один аквалангист, ни одна плоская рыбина. Она порхала от одного нуждающегося в ее свете к другому, без остановки, без отдыха, самоотверженно с любовью. В редкие моменты, когда у нее выдавалась свободная минутка от приема пациентов, она неслась по ступенькам на верхний этаж и покупала что-то вкусное, то яблочный пирог, то чашку горячего какао, то сендвич с тунцом и салатом, все это она ставила на стол Роджера. Тенью проскальзывала в его кабинет, уже не смея оторвать его от самокопаний и тихо опускала на стол продолжая улыбаться. Не смотря на тшетность попыток развеселить его или взбодрить, она не сдавлась, напротив, будто бы от сложности в ней просыпался все больший энтузиазм.
Во время обеда, который выдался скорее на ужин, она, успевшая до этого потратить все свои деньги осталась в приемном отделении и навела порядок на столе Роджера, в его документации и книгах, даже проветрила комнату, впустив в нее свежий, осенний воздух. Справившись раньше намечанного она удовлетворенно заулыбалась отмечая разницу и поспешила покинуть помещение, пока не осталась рассекреченной в своих добрых начинаниях.
Вернулась к работе с новыми силами, продолжая искренне улыбаться, сиять глазами и заливаться звонким смехом, таким обезоруживающим, что пациенты расслаблялись и сами начинали улыбаться. Элла была очень довольна собой, позитивный настрой главный фактор исцеления. Палочка в ее кисти стала продолжением тела, пальцы с непривычки немели, но она справлялась с работой лучшим образом. Осторожная, немного скованная собственной неуверенностью она перепроверяла себя несколько раз, обдумывала каждый диагноз очень тщательно, вымеряла каждое движение, каздую букву заклинаний преследуя одну цель "помочь и не навредить". Роджер предоставил ей много свободы, послушавшись ее просьбы, немого совета. По началу он проявляя ответственность следил за ней, но потом все чаще скрывался в кабинете. Элла не злилась, она была рада, что может помочь, что является пооезной.
- Ну вот и все, мистер Доннаван, но не стоит больше ссориться с соседом. Он, я уверена, совсем не скверный, просто одинокий. Вы приглосите его на рыбалку или посмотреть квиддичный матч. Уверяю после жеста доброй воли у вас больше никогда не будет хобота, слоновьих ушей и плохого соседа. - пропела она подавая темное польто и помогаю маленькому старичку добраться до двери - Вот так, не торопитесь, вниз по лестнице и там сразу выйдите в холл, не переживайте, все наладиться, просто не бойтесь сделать первый шаг, всего доброго, мистер Доннаван.
Не успела Митчи отдышаться когда дверь вновь открылась заставив ее обратить все свое внимание новому пациенту. Но тот, потребовал рук профессионала, а не стажерки заявив, что дело деликатное и ему нужно обсудить детали с заведущим отдела. Скрипя сердцем Лэнгдон потревожила хрукий покой Роджера.
- Мистер Дэвис... - она заглянула в кабинет сделавшись непривычно серьезной и даже чуть грустной, за сегодняшний день еще никто не усомнился в ее пригодности и такой холод в общении был несколько непривычен и сбивал с толку. Наверное, поэтому она не сразу собралась и сбилась еще вначале своей быстрой речи - ... Мистер Дэвис... Роджер, там пациент просит что бы ты им занялся лично.
Блондинка отступила пропуская Роджера к пациенту и замялась в стороне нерешительно поглядывая в их сторону, прислушиваясь к допросу, к словам, чувствуя себя провинившейся. Вот еще даже сделать ничего не успела, а уже отказались. Это очень не хорошо, наверное, я все же что-то сделала, но что? Может чего-то не сделала? Она походила на расстроенного щенка, которого наказали за провинность, которую он даже не понял. Наконец собрав всю печаль в кулак и заперев ее глубоко в себе Элла улыбнулась по-летнему и подошла поближе. Пусть так, пусть пациент думает, что она никуда негодная, она не будет спорить и отчаиваться, она будет учиться и самосовершенствоваться. А с тоской справиться дома, у нее было много сегодня пациентов и никто не ушел грустным или недовольным. Это ли не повод для радости?
- Если вы позволите, я принесу для вас чудесный мятный чай, - прощебетала она пациенту, на что тот удивленно кивнул и Элла расстворилась, буквально исчезла в небольшой кухоньке на их этаже. Тут можно было приготовить чай и Митчи занялась этим сама. Руки дрожали от волнения, но выйдя к пациенту она держалась собранной и не позволила себе никак показать неуверенность. Чувства нужно скрывать в себе, что бы они не передались визитерам больницы, который и без того волнуются, к чему нагнетать обстановку. Тем более, было заметно, что вопрос деликатный и присутствие Эллы лишь еще больше нервировало бедолагу. Ее же появление черезь минут 7 с чашеой чая подарило чиновнику своеобразное спокойствие и уверенность, видимо, все что он не хотел говорить при ней, он успел сказать без него и теперь по его тело таяло в тепле приятного запаха мяты. Наслаждение и облегчение, не самое хучшее, что можно подарить испуганному человеку.
Оставшись позади, за спиной и Дэвиса и мистера Колдрона Митчи прижалась к стене чувствуя невероятную усталость. Она носилась весь день, мало ела, плохо спала от переживаний и теперь чувствовала себя совершенно выжатой. Она следила за движениями Роджера понимая, что не может ничего запомнить и понять в тихой речи, мыщцы ног и спины ныли с непривычки, губы пересохли, а щеки ныли от постоянной улыбки, но не смотря на все это Элла чувствовала себя счастливой. Сегодня она помогла очень многим, она постаралась на славу и пусть теперь она плохой ученик, пусть она не смогла бы повторить затейливых движений палочки, вспомнить нужные слова, пусть так, зато она чувствует себя полезной в обществе, зато сегодня многие почувствовали себя не такими одинокими, грустными, чужими. Ее губы дрогнули в нежной улыбке, не такой яркой, не такой заметной, скромной и тихой.

Отредактировано Mikaella Langdon (2012-12-16 14:38:21)

Она не устала. Нет-нет. Просто немного утомилась, просто ей был необходим небольшой перерыв, но она не устала. Нет-нет. Она могла бы принять еще слтолько же пациентов и не потерять своего жизнерадостного настроения, ни капельки не расстроилась бы. Нет-нет. Она выносливее чем выглядит и может вынести такое напряжение, может, если ее помощь требуется кому-то. Нет-нет. Элла справиться, разбереться в нюансах работы, выучит все, что потребуется, найдет ключик к сердцу даже самого мрачного пациента. Она сможет сделать все жто, разве что, может не выдержать бессилия, когда не сможет ничгео сделать или ее помощь запоздает и результат будет трагичным. Но даже тогда, она выложиться по полной, сделает все возможное, не оставит попыток помочь.
Чиновник вежливо покланился и Элла поспешно улыьнелась, показывая, что она вовсе не злиться и все действительно в порядке. Нет злых людей, есть просто больные души. И если что-то приключилось настолько ужасное, что человек огрубел, то нужно понять и принять, а не точить на него зуб, отворачиваться и накапливать в себе негатив. Вот только Майлз был исключением из правил, запущенный случай, исчадие ада, от такого стоит держаться подальше, его душу уже ничем не вылечить. Но Майлза в ее жизни больше нет и, даст Мерлин, он никогда не появится вновь. Хорошо, что Хогвартс - пройденный пусть, а волосы имеют свойство расти.
- Ты сегодня настоящая молодец, - Элла могла бы поспорить с этим высказыванием, она хотела поспорить, доказать, что она не так хороша, что не смогла принять этого пациента, что оказалась недостаточно умна, недостаточно хороша в переговорах, что ей жаль, что пришлось оторвать Роджера от так нужного ему отдыха, но мужчина ясно дал понять, что возражений не потерпит, сдвинув брови к переносице и отодвинув стул. Блондинка неловко опустилась на него чувствуя себя немного не в своей тарелке. Сидеть, когда твой непосредственный начальник делает тебе чай, высшая степень неловкости. Не выдержав Элла подскочила на ноги, как ужаленная и поспешила помочь.
- Позволь мне... - поймав его суровый взгляд Митчи сконфуженно покраснела, понимая, как это могло выглядеть. Будто бы она не доверяет ему даже готовку чая. Стало стыдно, но останавливаться на пол пути не лучшая идея. - хотя бы помочь...
Выслушав монолог Роджера Элла чуть нахмурилась чувствуя себя еще более сконфужено. Объяснять ему, что она заметила что-то пугающее в его глазах, что ей стало страшно зпа него, не хотелось. Роджер был слишком уверенным в себе ревенкловцем, что бы его эти слова не задели. Нет-нет, нужно было придумать что-то другое.
- Роджер, я не так уж и помогла. Это просто моя работа и я рада быть полезной, правда. - обещание она так и не дала, да и какое тут можно дать обещание, когда Митчи искренне считала, что Дэвису нужна ее помощь именно в том виде, в каком она ее выка-зывает. Он уже стал чуть лучше, если продолжить таким же темпом в ближайшие пару дней, мрак из его глаз отступит и ему станет легче дышать, работать и радоваться жизни.

Прошло несколько дней после первого рабочего дня Эллы. Она продолжала стараться в том же духе, непреклонно отказывалась от выходных, соглашалась на ночные смены и не вызывала ни у кого головной боли капризами. Пациенты ее полюбили и, те что оставались в больнице, встречали с улыбками. Она приносила разные вкусности на работу, яблочный пирог, сэндвичи с огурцами, сефле тающее во рту, однажды принесла даже мороженное, всем этим она делилась с желающими. За несколько дней она сдружилась с большим количеством персонала, за столиками в кафетерии она редко бывала одна, еще реже рядом с ней не было смеха. Смешливая блондинка заряжала всех хорошими эмоциями и больные шли напоправку.
В кабинете Роджера Элла была частым гостем, она проветривала его на каждом перерыве, приносила разные сладости и чай или кофе, прибиралась, поддерживая стол и полки в чистоте. Нпа столе у целителя появился гаршочек с голубыми фиалками, а воздух впитал в себя запах цветочных духов так прочно, что казалось Лэнгдон находиться в кабинете даже тогда, когда ее там не было.
Сегодняшний день Роджеру предстояло лотметить чудесным лимонным пирогом который сама же Элла и приготовила и кучсоек которого вместе с горячей чашкой зеленого чая стоял в его кабинете ожидая прихода работника. Дэвис никогда не отсутствовал и подгадать нужное время для приготовления чая не составило труда.
Погода выдалась чудесной, тепло, солнце светило ярко, хотелось дышать полной грудью, хотелось подставить лицо небу, ветру и солнцу, наслаждаться осенью, которая все больше напоминала лето. Окно в кабинет Роджера Митчи решила не закрывать, пускай мужчина насладиться бабьим летом, запахами краснеющих листьев и высокого голубого неба. Он так давно не летал, что чуточка позитивных воспоминаний была ему необходима.
Выпорхнув из кабинета целителя Элла раньше нужного приступила к работе обходя палаты, начиная осмотр старых больных, не то что бы это было необходимо, просто она считала выжным лично поздароваться с каждым и спросить о самочувствии. Пациенты не возрожали.
- Роджер, - К началу работы Элла легонько постучала в кабинет того, у кого проходила практику. - доброе утро, как ты сегодня? Я уже закончила с осмотром, все в порядке.
Его дурное настроение на протяжении всех этих дней так и не заставило блондинку отказаться от идеи быть с несчастным доброй и веселой, она старательно пыталась его разговорить, но не переусердствовала. Давление могло бы оттолкнуть Дэвиса совсем и все попытки вытащить его из мрачного состояния не увенчались бы успехом. И все же Элла была позитивно настроена, она много улыбалась мужчине, позволяла ему отдыхать, приходить в себя. Брала как можно больше работы и с удовольствием отмечала, что мышцы привыкают и болят с каждым днем все меньше.

Свет заполнил каждый, даже самый темный уголок не дружелюбного кабинета, подарив ему шанс стать более радушным и теплым. Элла предстала, как под сафитом, в ее светлые волосы вплелись солнечные лучи, глаза стали более яркими и фигурка будто бы засяила, белый халат под таким освечением стал похож на светлые крылья, обхватившие тело. Митчи была похожа на ангела. Легкого, светлого и чистого. Она несмело улыбалась, будто бы еще не веря своим глазам.
Роджер сбросил свои кандалы, покинул безопасную зону, выбрался из доспехов собственной аппатии и теперь, твердо стоял на ногах. Из его глаз ушла тоска, щеки стали румяными, а улыбка расцвела, как когда-то в прошлом. Он стал опять пахнуть ветром и небом, хотя, конечно, наверняка, не помнил куда задевал свою метлу. Стало немного грустно, что такой игрок не связал свою жизнь со спортом, а оставил свой талант лишь в виде хобби. Впрочем, не отправься он в Мунго у Эллы был бы другой преподователь практики, а она этого не хотела. Да, в последние дни Роджер не был мечтой всех практиканток, но Элла помнила его другим и потом, он все равно оставался достаточно любезным, этого ей вполне хватало для того что бы получать удовольствие от работы.
- Я великолепно, такой замечательный день. Это ты принесла мне пирог? - казалось он очень доволен сегодняшним днем.  ведь и правда, в такую погоду нельзя не радоваться жизни. Кругом золото, яркие краски, огненная листва, озерной чистоты небо и пронзительный свет, кажется, даже пчелы-трудяги опять начали летать в воздухе. Как обманчива осень, как легко она умеет притворяться летом. - Откуда ты узнала, я обожаю лимонный пирог, ведь ты могла бы меня шантажировать с его помощью и взять в добровольное рабство.
Слова мужчины сильно замущали молоденькую практикантку, она отвела глаза не в силах признаться, что эта вольность ее рук дело. Вошла в кабинет без разрешения, навела свой порядок, открыла окно еще и пирог не подогрела. А стоило бы! Под внимательным мужским взглядом девушка почувствовала себя неловко и опустила голову пытаясь придумать, как ей признать свою вину, извиниться и тактично поинтересоваться понравился ли ему пирог. Когда-то давно, ее подружкам, Роджер раскрыл не только тайну о своем пристрастии к горькому шоколаду, но еще и эту маленькую деталь в виде лимонного пирога. Вспомнила Лэнгдон об этом лишь вчера вечером и долго работала над лакомством, решив попытаться угодить и поднять настроение. То ли ее чудо-сладость спасла Роджеда, то ли день сегодня был особенный, но он больше не грустил, а значит цель была достигнута и можно было прекратить действовать так нагло.
- Если бы я начала тебя шантажировать, то рабство уже не получилось бы добровольным. Если тебе понравилось, я могу принести еще, хочешь? - она нерешительно подняла свои светлые глаза взглянув на целителя и чуть покраснела испытывая невероятное ощущение вины - прости, что пробралась в твой кабинет. Больше этого не повториться, я обещаю.
Наступил момент облегчения, она так долго переживала об этом поступке, что теперь искренне извинившись она смогла вздохнуть полной грудью, конечно, возникало волнение, вдруг он не примит ее извинений и выгонит из больницы за то, что она нарушила его личное пространство, влезла, куда не следовало, навела свои порядки на стеллажах, в документации или ошиблась со вкусом чая, может быть он не любит зеленый. И пирог не подогрела ко всему. А следовало бы! И все же, казалось, что все шероховатости прошли, что все налажено, даже смущение отступило под напором раслабленной надежды, что все будет в порядке, что Роджер примит ее чистосердечное извинение и не будет злиться.
- Ты танцуешь? - два слова. Один невинный вопрос и Элла почувствовала себя угловатой и тяжелой. Она ощутила, как щеки вспыхнули красным и с испуганным удивлением уставилась на мужчину борясь с желанием немедленно покинуть его кабинет. Руки нервно стали теребить край белого халата, а глаза забегали в попытке найти спасение. - Элла, ты не хочешь сходить куда-нибудь потанцевать сегодня вечером после работы?
Это был удар ниже пояса. Лэнгдон коснулась спиной двери, в поисках опоры и желании отступить. Ловушка. Она попалась в сети и теперь не знала, как выпутаться. Танцы не были ее стязей и она ужасно себя чувствовала по этому поводу. Последний и единственный раз, когда она думала, что у нее есть шанс потанцевать все обернулось злой шуткой Майлза и излишним вниманием всей школы к ее нижнему белью. После того случая Элла больше не пробовала чего-то такого. А тут еще значило, что ей пришлось бы прикоснуться к Роджеру, к его руке, спине, он бы коснулся ее тела, кожи. От страха и переживания сердце заметалось в грудной клетке учащая дыхание и вызывая головокружение. Нет-нет, танцевать со мной нельзя.
- Я не умею танцевать... - зажато выдавила из себя Элла паникуя и еще сильнее прижимаясь к двери, остерегаясь лишних вопросов, боясь повторения прошлого и того, что такой идеальный Роджер увидит в ней такой ужасный недостаток - Прости, лучше пригласи какую-нибудь другую девушку, я уверена, кто-нибудь точно умеет танцевать, но у меня нет опыта в этом деле и я не смогу... соответствовать тебе...
Она наконец выдавила из себя причину и замерла в ожидании критики или недовольных коментарий. Лишь потом, немного собравшись, через пару мгновений она чуть успокоилась и виновато улыбнулась опять опуская голову, как провинившися щенок и отлипая от двери, держась опять более по-взрослому. Выпустила из рук край халата, заставляя пальцы не дрожать так сильно, пытаясь держаться стойко и сдержанно, лишь задержала дыхание и замерла ожидая грубых слов, как удара.

Элла никогда не думала, что может похвастаться пониманием людей. Она не читала людские души, как открытые книги, не копалась в мозгах подобно тысячам психотерапевтов, она с трудом понимала чувства окружающих, но она и не стремилась узнать больше, чем ей положено, решив, что человек в праве сам распоряжаться тем что нужно знать другим о нем и тем что нет. Что творилось в голове и на сердце Роджера она не знала, но наверняка осозновала, что в его душе наступила весна, оттепель среди морозной зимы. Лед таял, капли с тихим стоном разбивались о землю и Дэвис будто бы переродился став... другим. В нем не осталось холода, неразговорчивости, закрытости, рон все больше напоминал школьного квиддичиста, который запомнился ей именно таким, улыбчивым, чутким и понимающим. Ревенкловец, с подвижным умом и горящими глазами. От сердца отлегло, он вернулся, действительно вернулся. Наверное, весной вернулись птици и принесли на своих крыльях ему по улыбке! Какие замечательные, какие счастливые весенние птички!
Он отступил от нее, будто бы ы испуге, будто бы отдернулся и Элла с удивлением подумала, что она разрушила его оттепель, что все пропало и нужно будет снова подбирать ключи к дверце его души, но он остановился в нескольких шагах и бодро улыбнулся. От его лучезарности веяло теплом и уютом. Меньше всего хотелось сейчас покинуть кабинет, не когда в нем поселилось солнышко, не когда воздух стал особенно свежим, не когда Роджер выглядит таким дружелюбным.
- Тогда, может быть, просто прогуляемся? Где ты живёшь? Я мог бы проводить тебя до дома. - он был удивительным образом учтив вернувшись на прежнее место, предложив позаботиться о ее сохранности сегодня вечером. Прохладная рука коснулась ее и щеки вспыхнули алым, как странно было его желание прикоснуться, не запретно, нет, просто совершенно непривычно. Могла ли подумать когда-то маленькая хаффлпаффка, с пухлыми щеками и отстриженными косами, что через пару лет один из самых популярных парней школы решит вот так, небрежно прикоснуться к ней, при этом не скрывая своего желания, напротив, чуть растягивая момент и спохватившись открывая дверь. Просто предлог или Элле показалось? На какой-то миг, когда он оказался еще ближе потянувшись к двери Митче даже забыла как дышать, она замерла боясь пошевелиться и издать ненужный звук. Но наваждение прошло и мужчина отдалился, обощел стол и сел за него, впрочем, как дышать Элла вспомнила не сразу и первый вдох дался ей с большим трудом. Она онемела и не успела отказаться от предложение провести ее до дома лишь растерянно моргнула, пытаясь вспомнить что-то важное, что-то что должно было заставить ее отказаться.
- Присядь, пожалуйста, - он кивнул на мягкий стул напротив стрла, а Элла, кажется, пропустила мимо ушей большой кусок разговора продолжая борость со своей озадаченностью и пытаясь взять себя в руки, - ...Я знаю, что вёл себя омерзительно в последние дни, и очень хотел бы наверстать упущенное для знакомства с тобой время.
Его сладкий, бархатный голос обволакивал, успокаивал и распологал к себе. Нерешительно блондинка преодолела расстояние и медленно присела на край стула, ожидая или подвоха или возвращения того грустного Роджера, которому так нужен был кто-то, кто мог бы о нем позаботиться. Но после неловкой паузы ничего не изменилось и девушка наконец позволила себе смущенно улыбнуться и опустить голову позволяя волосам скрыть ее красные щеки и открыть не менее красные кончики ушей.
- Ты не был омерзительным Дэвис, вовсе нет. Все в порядке, правда. И не за что меня благодарить, можно сказать даже наоборот, я тебе отплатила за услугу, - она чуть повернула голову посмотрев на целителя, но поймав от него внимательный взгляд вспыхнула еще сильнее и опять скрыла лицо, как пойманный с поличным преступник, - в Хогвартсе был один мальчик, который очень доставал меня, а твоя самоотдача на матчах и вид усердной борьбы давал мне силы не сломаться. Так что мы квиты, ладно?
Она заправила локон за ухо продолжая не отрывать пристального взглядя от своих колен, ей казалось, что она находится на допросе у босса и чувсствовала она себя некомфортно. Казалось внимание Дэвиса сжимает плечи стальной лапой и вызывает жар во всем теле. Странная реакция на пристальный взгляд.
- Но если ты настаиваешь и действительно хочешь со мной познакомится в неформальной обстановке, мы можем сходить в какое-нибудь тихое и небольшое кафе. Только давай через пару недель, хорошо? - Элла чуть нахмурилась, жаловаться мужчине на нехватку средств Элла не собиралась и очень надеялась, что он мог по подождать до получки, а там она выделит определенную сумму на прогулку в место поприличнее, Роджер не выглядил любителем дешевого отдыха, а показать себя с неудачной стороны Лэнгдон не хотела, слишком сильно в свое время ее восхищали подвиги ревенкловца в небе. - или мы могли бы устроить пикник, я могу взять лимонного пирога, а погода, кажется, очень чудесная, дождя не намечается и тепло...
Нерешительно, очень тихо, зажато она предложила компромисное решение, которое должно было устроить обоих. На улице сейчас, да и вечером, было чудеснее, чем в помещении с кондиционером, неестественным освещением и отчужденными посетителями, зажатость стен, спертость воздуха была в такую погоду менее желанна нежели свежий воздух и птичий щебет, да и закат должен был бы выглядеть особенно красиво. Но душу терзало сомнение, что такой парень, как Дэвис точно не согласиться на подобную авантюру, с практиканткой, почти что непонятно с кем, пойти не понятно куда, что бы полюбоваться закатом и поесть пирога. это совсем не комфортабельно и уж точно не практичено, такие планы нельзя придумывать вот так сразу их надо планировать заранее. Даже идея с танцами сейчас выглядела бы лучше...
- Или мы можем пойти потанцевать, как ты хотел... - она была похожа на пойманную в селки птичку. Металась от одной идеи к другой боясь обидеть или задеть, волновалась и в напряжении ерзала на стуле будто бы желая подняться на ноги, но в последний момент передумывая. Не спокойно и так неловко, он был главным целителем для нее на даннй момент, учителем, а она так просто отказывает ему и предлогает что-то еще, что-то что точно может не понравится. Ужасная ситуация. И почему я сразу не согласилась на танцы? Ну и что, что не умею, посидела бы в строне, посмотрела бы как он танцует... или, быть может, он согласился бы научить и тогда...

С жаром он поддержал ее идею и показался очень воодушевленным. Настолько, что окончательно засмущавшись Элла вперила взгляд в сжимающие падол халата пальцы и замерла в нервном напряжении. Ее щеки молниеносно прореагировали на такое настроение, отобразив его красным цветом и окончально заставив блондинку стушеваться. Лэнгдон чувствовала себя не в своей тарелке, стихии. Не то что бы ее никто не приглашал сходить куда-нибудь, приглашали, но она так стеснялась, что всегда находила повод улизнуть. Отказывать же своему боссу было бы глупо, тем более она сама предложила этот вариант.
Да брось, никакое это не свидание, нет у него на тебя никаких планов, просто хочет поблагодарить за лимонный пирог... или, может быть, он просто хочет еще пирога... Дружеская встреча. Таким мужчинам, не нравятся такие как я, так что не стоит так смущаться. Нам предстоит долгая работа вместе и стоит поближе познакомиться, не более. - и все же оробев, она не находила что сказать и долго молчалаь пытаясь придумать какой-то ответ, вспомнить особенное место. Для нее всегда особенным был Хогвартс, гостинная Хаффлпаффа, пирс у озера, сад у ее дома, домик на дереве у родительского дома, но все эти местя не подходили для таких планов, а все остальное были или слишком обычным или совсем незначимым для нее. Переехав в Лондон, она или часто проводила время на работе у отца или училась, теперь вот стажеровка, на прогулки времени совсем не хватало.
- Мне кажется, более удачным будет Грин-Парк для таких целей. Он не так далеко, что не вызовет трудностей в поездке и достаточно привлекателен, что бы стать уютным местом для пикника. Не то что бы это мое любимое место, но мне кажется, там должно быть красиво сейчас, нет? - ее огромные небесные глазаь уставились на Роджера с пылким интересом. Сколько она видела в Лондоне? Чертовски мало. Поэтому она была не против восполнить недостаток информации хотя бы со слов очивидцев. Роджер создавал впечатление человека, у которого всегда все получается, и график составить лучшим образом и время потратить обдуманно, так что он наверняка бывал в парках Лондона и, скорее всего, даже не один раз, если он любит природу, конечно.
- А может быть у тебя есть любимое место? - это была дополнительной, опорной соломинкой для утопающего. Не остовалось других вариантов, кроме как переложить выбор со своих плеч на чужие, тем более, по воодушевлению Дэвиса было ясно, что на его уме ужде созрел какой-то план, который ему не терпиться осуществить. Неугомонный.  Почувствовав новый прилив смущеничя Элла постаралась скрыть краску за упавшими на лицо волосами. Она опустила голову ниже, как будто провинившись. Не зная, куда себя деть, чем занять руки, чувствуя себя слишком привлекающей внимание, растерянной и потерянной Элла попыталась сконцентрировтаься ни на той мысли, что она перед тем самым Дэвисом и все его внимание посвященно теперь лишь ей, а на том, как будет чудесно завтра, как приятно будет подставить лицо солнцу, болтать ни о чем и есть сэндвици с огурцами или тунцом.
Завтра мы будем большую часть дня вместе. наверняка проведем целый бренч один-на-один. Вот это испытание... Учитывая, как я себя чувствую теперь, в рабочей обстановке, что же я буду делать там, где все будет кричать о том, как просто он разрушает границы моего личного пространства.
- Мне кажется, это не лучшая идея. Ты много работал и это твой первый выходной, после того как я пришла на работу... наш первый выходной. Разве тебе не было бы лучше отдохнуть? Я и так прибавила тебе проблем... - смущение и робость вновь взяли верх и Элла поспешила сбежать от перспективы краснеть веь день напролет. Ее симпатии Роджеру были слишком очевидны для нее самой, что бы она могла позволить себе какие-то чувства. Он был запретным эдемским яблоком. Да и она, особо не обольщалась по поводу его чувств, считая, что все это банальные попытки отблагодарить, а не нечто большее. Поэтому сдавать назад было менее травмоопасно нежели катиться с горки вниз, в пропасть, в неизвестность.

Отредактировано Mikaella Langdon (2013-01-17 06:35:11)