Люциан неспешно бродил по темным коридорам некогда родного подземелья, лениво обводя взглядом пространство. Руки он спрятал в карманы мантии, ведь даже несмотря на теплую погоду снаружи замка, в подземельях всегда было подозрительно прохладно. Боул обвел взглядом ворчливые портреты, изредка попадавшиеся ему, и припоминал тайные ходы, которые скрывались за некоторыми из них. Когда-то давно, по нескольким из них он, вместе со своими друзьями нарушал правила, скрываясь в ходах от Филча. Правда, эту фишку вредный завхоз вскоре прознал, и мальчишкам пришлось петлять от него на своих двоих, чтобы не быть пойманными. Кстати, Филч и сейчас косо на него поглядывает, а его мерзкая кошка обходит Люциана по дуге, видимо, обладая хорошей памятью и припоминая, как слизеринец однажды подпалил ей хвост.

  Приятные и не очень воспоминания всплывали в голове, заставляя юношу ухмыляться той или иной мысли и отвлекаться от осознания того, что через какие-то минуты у него начнется первый урок, и на него он придет уже не в качестве ученика, а аспиранта, который должен будет научить пятикурсников новому для них, заклинанию. «Родные» стены действовали на Люциана благоприятно, отгоняя некоторую нервозность. Когда прозвенел звонок с урока, юноша резко притормозив, сделал разворот-поворот и поспешил к ближайшей лестнице, чтобы скорее добраться до нужного этажа. Через пять минут у кабинета Заклинаний будут толпиться ученики, негоже опаздывать на урок, который ему доверил профессор Флитвик.

Звонок на урок прозвенел в ту секунду, когда сам Люциан поворачивал в нужный ему коридор, замечая своеволие учащихся, которые уже заходили в кабинет. Когда дверь осталась чуть приоткрытой, Люц на секунду притормозил и глубоко вздохнул. Нет, он не нервничал, но сейчас он осознал, что урок он будет вести у гриффиндорцев, а это уже подталкивало бывшего слизеринца на неугодные, совсем недобрые мысли.

Поправив рукава на не застегнутой мантии, юноша вошел в кабинет, невольно отмечая схожесть своей походки с походкой Снейпа, у которого темная мантия развивалась идентично как сейчас у Люциана. Громкие переговоры и расспросы, касательно местонахождения учителя в миг утихли, когда ребята, наконец, увидели самого Боула. Он остановился у учительского стола, и чуть оперся на него бедром, скрещивая руки на груди. Он обвел взглядом класс, ловя недоуменные взгляды напополам с хмурыми, узнающими его.

- Добрый день, класс, - уверенным тоном начал Люциан, чуть улыбаясь. Все же стоило произвести хорошее впечатление, для начала. – Профессора Флитвика сегодня не будет, его заменяю я, Люциан Боул, практикант по Чарам. Ко мне вы можете обращаться как «мистер Боул» или просто «сэр», - при последнем слове Люц почти оскалился.

Он сделал небольшую паузу, давая ребятам осознать и принять этот факт. Послышался негромкий, преимущественно девчачий шепоток. Аарон снова едва улыбнулся, слыша о чем переговариваются пятикурсницы.

Боул опустил взгляд, продолжая улыбаться уголками губ. Перестав опираться бедром о стол, он встал и снял мантию, слушая нарастающий, но все еще достаточно тихий гул. Неспешно повесив мантию на спинку стула, он достал свою волшебную палочку, которая тут же начала едва заметно искриться.

- Тихо, класс! – Зычно произнес Люциан, хмурясь. Боул прошел по одному из проходов между партами, и остановился у двери, находящейся по левую сторону от выхода из кабинета. Эта же дверь вела в соседнее, небольшое помещение, где часто хранилось все необходимое для уроков. Сейчас там было около двадцати пяти клеток с мелкими грызунами, которых Люциан и профессор Флитвик подготовили для урока. Зверьки были сонными, но сытыми: у каждого из них в небольшой клетке была необходимая для них пища: у белок и сурков – орешки, а у мышей – виднелись остатки хлеба.

Взмахнув палочкой, каждая клетка со зверьком поплыла к партам, становясь посередине столов, прямо перед учениками.
Когда последняя клетка встала на свое место, Люциан уже стоял у своего стола, наблюдая за ошарашенными лицами гриффиндорцев.

Одна девочка открыла рот, не отрывая взгляда от зверька, копошащегося в клетке, медленно поднимая руку вверх. Люциан пресек назревающее недоумение, тут же произнеся, - нет, их не надо будет превращать в кубки, статуэтки и шкатулки, как вы это делали на втором курсе у Макгонагл, - ответил Люциан, снова расплываясь в фальшивой улыбке. – Их вам нужно только обездвижить заклинанием, которое я сейчас продемонстрирую. Правда, заклинание имеет двойной эффект, кто будет невнимателен, может заколдовать животное вплоть до заморозки, за которое я буду снижать баллы. Тому, у кого к концу урока получится именно обездвижить, а не заморозить грызуна, получит от меня поощрительные баллы.

Люциан повернулся к клетке, которая стояла у него на столе и приоткрыв ее, юноша дал возможно сбежать белой мышке, которая до этого сидела там. Но грызун не успел даже разбежаться, как Люциан произнес: «Эморбилас!» и голубоватый, точечный луч ударил в зверька, который тут же застыл, забавно подняв лапку, на которую он хотел опереться, делая следующий шаг.
- Клетки советую не открывать, так как, если зверек от вас сбежит и вы его не поймаете, то и практиковаться вам будем не на чем и за это я тоже буду снижать очки у факультета. – Все это Боул говорил, аккуратно поднимая грызуна за хвост и показывая классу. Мышка казалась неживой и качалась как маятник.
- Заклинание действует от тридцати секунд до минуты, зависит от концентрации и внимания волшебника, накладывающего заклинание. Вот у меня, к примеру, около пятидесяти секунд… - Люциан закинул мышку в клетку и спустя мгновения, она снова затрепыхалась, начиная наяривать круги по замкнутому пространству.

- Ну что смотрите? Преступайте, - Люц снова скрестил руки на груди и принял расслабленную позу, наблюдая за тем, как ученики, спохватившись, начинают произносить заклинание.

Отредактировано Lucian Bole (2013-01-03 19:35:51)

Шум, производимый одной из пятикурсниц, Люциан стоически игнорировал. Правда, не отказывал себе в удовольствии смотреть на девчонку так, словно после уроков устроит ей личную экскурсию по девяти кругам Ада.
Девочка обладала резковатыми чертами лица и не стеснялась демонстрировать богатую мимику. Уж это Люциан запомнил, натыкаясь на нее взглядом уже в шестой раз за последние пятнадцать минут. Причем, она явно пыталась выглядеть дерзкой и нахальной, но от нее явственно несло желанием оказаться от кабинета и самого Боула подальше.

Остальные ребята более-менее принялись за работу, частенько косясь на юную хулиганку и оттого отвлекаясь от дела. Концентрации не было и в помине, потому и животные пищали, сопели и стучали по прутьям в клетке, не чувствуя никакой опасности.
Когда юная сирена наконец таки приметила клетку с затихшим животным, даже Люциану стало жаль милое, крошечное создание. Имеется в виду, крысу жаль, конечно же. Визг, который подняла гриффиндорка, заложил уши даже Люциану, который стоял от девушки на достаточно далеком расстоянии.
- О Мерлин всемогущий, ну ни черта себе голосок, - под нос произнес Люциан, встряхивая головой и прогоняя муторное наваждение. Послышался грохот, стук, громкое сопение.  Посмотрев на парту юной катастрофы, он не заметил оную, и только опустив взгляд, заметил ее ноги и руки выглядывают из под парты.
Боул странно то ли засопел, то ли всхлипнул, пытаясь не засмеяться вслух и тут же прикрыл смешок кашлем, чуть отвернув лицо от аудитории.

«Гриффиндорцы как были клоунами, так ими и остались»

Все ученики перестали даже пытаться выполнять задание, уже открыто пялясь на парту, за которой сидела лишь партнерша неугомонной девицы. Судя по выражению ее лица, ей уже самой не терпелось улетучиться отсюда или на крайний случай, избавить мир от проблемы, копошащейся под партой.

Люциан снял мантию, небрежно кинув ее на стул и начал закатывать рукава рубашки, медленно крадучись к наполовину пустой парте. Его одолевало совсем мальчишеское, хулиганское желание припугнуть девчонку.
- Продолжайте работать, - зашипел юноша, добавив, - иначе начну снимать баллы.

Любопытство пятикурсников словно отрезали на корню и их внимание снова устремилось лишь на животных. Через секунды по классу разнеслось обоюдное восклицание заклинаний. Где-то несчастно запищали животные.

Люциан обошел проблематичную парту, сделав круг и подойдя к ней со стороны сидений. Девушка как раз решилась вылезти из своего укрытия, вероятно поняв, что ее глупое поведение может стоить ей и ее факультету проблем. Она тут же открыла книгу и спряталась за ней, даже не замечая того, что юный аспирант стоит прямо за ее спиной, скрестив руки на груди. Гриффиндорка была пунцовой, цвета родного факультета.

Она вынула платок и помахала им в воздухе, словно признавая свою капитуляцию. И все также пряча лицо в книжке. Люциан продолжал молчать, гадая, когда же девочка догадается повернуться назад.  И нет бы, все закончилось сейчас, но девушкой явно что-то двигало. И вряд ли это здравый смысл. Очень вряд ли.

Люциан хотел было посмотреть на попытку пятикурсницы произнести заклинание, но и тут девчонку настигла неудача, рука ее в последний момент дернулась и синеватый, почти фиолетовый луч ударил в рядом сидящую напарницу.
Девушка пролепетала извинение и ясное дело, терпение Люциана на этом закончилось.
- Так, вы двое, - Боул указал на двух парней сидящий за соседней партой. – Отведите эту девочку в Больничное крыло.
Парни переглянулись, но как один поднялись и помогли подняться незадачливой, подмерзшей однокурснице, которая метала молнии, с ненавистью пялясь  на испанку.

Когда за троицей захлопнулась дверь, Люциан сделал шаг, поравнявшись с Катастрофой сегодняшнего дня. Все также, держа руки скрещенными, парень скептично осмотрел рабочее место гриффиндорки, отмечая ее помятый внешний вид.
- Вообще, у особо буйных положено отбирать палочки, но увы, этого, будучи аспирантом, я не могу сделать, - спокойным голосом, в котором явственно сквозила злая насмешка, произнес Боул. – Так что лучше спрячь ее и постарайся не разнести здесь все.

Люциан сильно наклонился, становясь практически на одном уровне с лицом гриффиндорки и покосился на несчастное животное, которое притихши сидело в своей клетке.
- Мда. Эта крыска, испугалась тебя сильнее, чем ты ее. – От горящих от стыда щек девушки, наверное, можно было зажигать свечи, такой загнанной она выглядела.
Боул покосился на гриффиндорку, отмечая непозволительно-короткое расстояние и резко выпрямился, хватая клетку за выступ сверху и шагая к своему столу. Поставив ее, юноша уткнулся взглядом в журнал, где был заявлен список пятикурсников, присутствовавших на уроке.

- Мисс Вэйн, благодаря вашему нерасторопному поведению, я снимаю с факультета Гриффиндор, двадцать пять очков, а вам лично назначаю отработку после уроков, вовремя которой мы будем искоренять ваш страх к грызунам, - Люциан нехорошо улыбнулся и прищурился.
Клин клином вышибают, в подземелье она увидит столько грызунов, что потом сюсюкаться с ними будет, а не устраивать балаган на уроках, - с некоторым раздражением подумал Боул и захлопнул журнал, кидая последний взгляд на зверька.

Аспирант перевел взгляд на аудиторию, и тяжело вздохнул, начиная массировать переносицу, прикрыв глаза.
У большей половины пятикурсников в клетках лежало по мохнатой сосульке и тут уже ничего не оставалось делать, как просто подходить и помогать приводить в чувство зверюшек.

Отредактировано Lucian Bole (2013-01-19 20:33:38)

Радуйся, что не пятьдесят! – Хотел было сказать Люциан, но вовремя прикусил себе язык. Сейчас он остро чувствовал себя так, словно вернулся в былые времена, когда он вместе с сокурсниками числился в Инспекционной дружине – кто-то дерется? Минус пять очков! Дуэль? Десять очков! Ругнулся в сторону слизеринца? Пятнадцать очков! Чихнул/Посмотрел как то не так – еще минус минус минус очки!..
Боула внезапно охватило некое злорадство, но он быстро пресек его. Все таки, он давно уже не студент… но чеерт! Выводить из себя львят все также весело!
Люциан отвлекся от очередной белочки, годящейся на замороженный натур продукт и взглянул на буквально пышущую злостью Вэйн и чуть ухмыльнулся, ожидая ее тирады.
  В этот раз он снял очки совершенно справедливо: балаган + как он и говорил, снятие баллов за заморозку. Ну, а очки несколько удвоились, так как девушка умудрилась заморозить не животное,  а рядом сидящую подругу. Ему и самому влетит за такой беспредел от Флитвика! Старичок скажет, «не углядел» и сократит Боуловские уроки. Черт.

Боул отвлекся на удручающую мысль, поздно заметив, как перед глазами проплывает мыльный пузырь.
- Не понял, - прогнав шар, парень увидел, как Ромильда, вместо того, чтобы сыпать словами, булькала мыльными пузырями. Боул  еле держал себя в руках от желания бессердечно расхохотаться.
- Это кто сделал? – Не справившись с улыбкой, спросил Люциан. Кто-то из парней пугливо поднял руку, при этом стыдливо опустив взгляд. – Пять очков Гриффиндору.
  Студенты подняли на него ошарашенный взгляд.
- Зато я не буду снимать очки за ваши неудачи, - Люц кивнул на одну из зверюшек, несчастно дрожавшую от холода. – А то бы тут на сотню набралось… - Люциан мысленно удивился своему порыву многодушия.
Пятикурсники обеспокоено ерзали на своих местах, искоса поглядывая на мыльную Вэйн. Видимо, им не впервой приходилось таким образом затыкать свою однокурсницу. Интересно.

Как только прозвенел звонок,  ребята начали шустро собираться. От Люциана не скрылось того, что Ромильду буквально выпихивали из кабинета, явно боясь, что та накликает новую беду на факультет. 
Парень уселся на стул и откинулся на его спинку, бросая затравленный взгляд в потолок.
- Мерлин, помоги мне, - взмолился юноша, почти выдыхая эти слова. Резко, словно отрезвляюще проведя ладонями по лицу, Боул поднялся и поспешил привести в порядок клетки со зверьками. Грызуны явственно чувствовали себя не очень хорошо, лишних шорохов не было слышно.
Люциан надеялся, что с пятикурсниками Хаффлпаффа и Рэйвенло ему повезет больше.

  ~ ~ ~
Когда прогремел последний звонок с его урока, Люциан практически свалился на свое рабочее место. Несколько раз, за прошедшие уроки, Боул успел пожалеть о том, что вообще ввязался в аспирантуру. Нет, конечно, разучивать и экспериментировать с заклинаниями интересно, но обучать их студентов, это просто адски неблагодарное дело.
Дверь, которая вела в подсобное помещение чуть приоткрылась и оттуда вальяжной походкой вышел Румпель, задрав хвост трубой. Он протяжно мяукнул и сыто посмотрел на хозяина.
- А я все думал, куда ты запропастился. – Задумчиво протянул Люц, наблюдая за тем, как серо-черный котяра шагает к нему и через какие-то секунды оказывается у него на коленях. Запустив пальцы в мягкую шерстку, Люциан несколько расслабился. Достав из ящичка свой альбом, юноша открыл его на одной из последних страниц, внимательно осматривая получившийся эскиз. На листе на парня смотрела точная копия кабинета, который аспирант видел прямо перед собой: парты, стулья, двери, окна, хмурые безделушки, развешанные под потолком, выглядывали с края рисунка лишь частично. Люциан провел пальцами по некоторым штрихам, аккуратными мазаными движениями пальцев, делая тень. И совсем чуть-чуть улыбнулся.
Полистав альбом, Люциан лишь краем глаза обхватывал знакомые фигуры: Перегрина, Грэхема, одной улочки в Косом переулке, незнакомых, но запоминающихся лиц и объемный рисунок, самый четкий и самый старый – рисунок мамы, когда она, улыбаясь, позировала ему в его комнате, сидя на краю кровати, когда-то давно, еще в детстве Люциана.

Боул схватился за карандаш и резко  вздернулся, услышав вопль за дверью. Кот до этого умиротворенно мурлыкавший, мертвой хваткой вцепился в штанину аспиранта.
- Черт, я совсем забыл, - в завывающей интонации протянул Люциан и, скинув кота с колен (который недовольно зашипев, оставил хозяину несколько памятных царапин на правой руке), поспешил выйти не встречу Юной Катастрофе. Он отвлекся от альбома, автоматически прихватив его с собой, но вовремя прикрыв его обложкой.
- Я пришла! – Нахально заявили Люциану, стоило ему открыть дверь.
- Да я вижу, - растягивая гласные произнес Боул, осматривая девушку с головы до ног. Красное платье бросалось в глаза и Люциан нахмурился. – Могла бы так не наряжаться, в подземелье холодно, эта мантия тебя не особо спасет. – Равнодушно добавил Люциан, только сейчас замечая, что Ромильда пародирует цаплю, поджимая одну ножку без туфли к другой.

Люциан едва удержался от колкого комментария, но ладонью пол лица все-таки прикрыл, мысленно вопрошая бога, за что ему все это. Нет, терпения у парня было вагон. Глупость девушки нервировала.
- Акцио! – Боул не проследил за тем, как туфля Вэйн летит в их общую сторону, тем и поплатился:  вещица врезалась прямо в его плечо и парень молчаливо нахмурился, наблюдая за тем, как гриффиндорка напяливает предмет гардероба на ногу. Как только она выпрямилась, юноша не удержался от не сильного подзатыльника, прилетевшего в темноволосую макушку девчонки.
- Прекрати себя глупо вести, - с рычащими нотками отчеканил Люциан, и, держа левой рукой свой альбом, пальцами правой руки указал девушке следовать за собой. – Твоя отработка ждет тебя в подземелье. Будешь разбирать пергаменты с рецептами зельев профессора Снейпа по алфавиту.
Люциан шел впереди, поэтому девушка не могла увидеть его самодовольной, несколько наглой улыбки.

Отредактировано Lucian Bole (2013-01-20 01:49:30)

- А что же меня спасёт? - огрызнулись позади аспиранта, - Могли бы предупредить, мистер Боул, что спускаться придётся в подземелье, а не издеваться над школьницей. Или, хотя бы, дайте мне ваш свитер. Или я так и скажу, что вы меня заморозили, и это по вашей вине я простыла!
На секунду, Люциан действительно захотел снять свой свитер, который ранее напялил на одной из перемен вместо мантии, и натянуть его на Ромильду, только чтобы она замолчала! Удивительно, но Боул всегда отличался терпением и щадящей не злобностью, но конкретно сейчас, хотелось завести Вэйн в один из коридоров подземельного лабиринта и оставить девчонку там.
На ее слова, Боул благоразумно промолчал, зная, что за его ответ, девушка расстреляет словесной пулеметной очередью. Лучше обождать.

- Я тебе не мальчик-однокурсник, чтобы ты могла обращаться ко мне на «ты», - огрызнулся Люциан, стоило ему услышать пренебрежительное отношение к себе. – Да, именно профессора Снейпа. – Поддакнул бывший слизеринец, не поворачивая голову в сторону пятикурсницы. И чуть не споткнулся, когда понял, что девица наступила ему на ногу. Мелкая нахалка! Люциан едва удерживался от желания натурально зарычать.

- Это не обязательство к труду, это твоя отработка! – На повышенных тонах рявкнул Люциан, добавив, - если бы ты не замораживала своих подруг на уроке, то отделалась бы лишь предупреждением и вычтенными баллами.
Он почувствовал, что девчонка снова наступает ему на ногу и притормозил.
- Еще раз так сделаешь, и я начну вычитать очки, - зашипел парень, смотря ей прямо в лицо.

Обернувшись, он снова пошел вперед и начал спускаться по ступенькам узкой лестницы, ведущей в подземельный холл. Повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием горящих в коридорах факелов.
- А сколько будет длиться отработка? А когда я пойду спать? А чай горячий будет? – Ожидаемо затараторила мисс Вэйн, но собственно, Люциан и не надеялся на чудо. Потому предпочел просто промолчать.
- А что у вас в руках? – Кинула вдруг она и Люциан резко поднял руку с альбомом, держа на уровне своей груди. Иррациональное желание скрыть и защитить свой секрет. Зачем он вообще его прихватил, черт возьми?
Ромильда поравнялась с ним, пытливо смотря на сжатый в руках альбом, а Люциан шагал, смотря только вперед, но никак не на Вэйн.
- Не твое дело, - оборвал он в достаточно грубой форме.

Они прошли несколько поворотов и Люциан достал маленькую связку ключей, и одним из них открыл дверь, возле которой они вместе с пятикурсницей остановились.
Дверь с глухим скрипом открылась и юноша взмахнул альбомом, приглашая девушку внутрь. От нее ощутимо несло волной негодования и легкого любопытства.
Войдя следом за ней, они оказались в просторном, темном помещении, где всюду были невысокие стеллажи, заполненные ветхим пергаментом. Чуть поодаль виднелись два темных креслица, между которыми были зажат невысокий маленький столик.
Самому Люциану это хранилище нравилось, иногда здесь можно было найти чрезвычайно любопытные рецепты зелий, посидеть в одном из кресел, вычитывая все необходимое.
Пока девушка рассматривала первый стеллаж, юноша, достав палочку из кармана брюк, зажег небольшие факелы, находящиеся в помещении. Оно оставалось все таким же мрачным, но теперь хранилище казалось чуть светлее.
- Так, разберешь вот этот и этот стеллаж, - Люциан постучал палочкой по первому и второму стеллажу, смотря на Вэйн, - сверху, слева на право это A, B, C, D и так далее, внизу справа ...Y, Z, сложного ничего нет. Смотришь название свитка – кладешь его по первой букве, по алфавиту, - юноша рассказывал максимально доступно, чтобы у девчонки не возникало глупых вопросов. – На все про все у тебя уйдет полтора-два часа. Закончишь, может и раньше, если будешь хорошо стараться. И молча, что главное. – Боул совсем легко хлопнул по плечу гриффиндорки и ушел к одному из кресел, усаживаясь практически под один из факелов. Больше не обращая внимания на девочку, Люциан подпер коленями альбом, открывая его на одной странице и поправил воротник  свитера, думая о том, чтобы такого нарисовать. Он вполне мог рисовать по памяти, чем чрезвычайно гордился и сейчас он пытливо смотрел на чистый лист бумаги, освещаемый скупыми бликами огня.

Люциан бросил внимательный взгляд вперед. Пять стеллажей, между двумя которыми сейчас находится Катастрофа дня. Простая картинка отпечаталась в голове и Люциан, вытащив карандаш из «секретного» места альбома, начал вырисовывать первые штрихи. Он наклонил альбом таким образом, что со стороны девушки невозможно было бы понять наверняка, что он делает пишет или чертит, и это было лишь на руку бывшему слизеринцу. Спустя минуты, стена напротив, очертания факелов, наброски стеллажей и совсем не хрупкой фигурки девушки уже явственно виднелись на листе бумаги и Люциан улыбнулся себе под нос, радуясь совсем простой, не хитрой картинке.

Отредактировано Lucian Bole (2013-01-20 16:11:16)

От того, что в хранилище было прохладно, рука, державшая карандаш ощутимо занемела. Но это было даже на руку – линии на бумагу ложились четче и резче, потому и эскиз-рисунок получался быстрее. Люциан старался не обращать внимания на чихающую, сопящую, бубнящую себе что-то под нос гриффиндорку. С другой стороны, с каждым ее чихом, совесть колола все сильнее, напоминая о себе. Правда, эта самая совесть быстро гасилась и Боул продолжал рисовать, поднимая взгляд лишь для того, чтобы зацепить новые детали, чтобы спустя мгновения отобразить их на бумаге.

Люциан взглянул на наручные часы и вздохнул. До конца отработки был еще час, и девушку никак нельзя было оставить одну. Он отвлекся от рисунка и искоса взглянул на замерзшую Вэйн. Та терла свои ладошки, согревая их дыханием и Люциану стало физически больно от желания отдать ей свой свитер, и тем самым согреть ее. Пусть она и такая заноза, пусть и портит нервы, но Аарон не мог позволитьей замерзнуть и заболеть из-за его халатности. В конце концов, он же аспирант, и должен заботиться о благополучии учеников.

На вопрос гриффиндорки Люциан не успел даже кивнуть, как хранилище наполнилось страшным ревом, словно где-то рядом зверски убили слона. Правое ухо снова заложило и Люциана догнало щемящее чувство дежавю. Бегущую к нему девчонку Боул встретил со спокойной миной и только успел рефлекторно отложить альбом на близ стоящий столик, как на руки и колени ему упала совсем не миниатюрная девичья фигурка. Фигурка дрожала и сопела, готовая разреветься сию секунду.

Боул сохранял спокойное выражение лица только потому, что попросту не успел удивиться, все происходило чрезвычайно быстро и… глупо. Девочка обняла его за шею, прижимаясь все сильнее, вероятно опасаясь того, что несчастная крыса, которая сейчас возмущенно пищала где-то в углу, могла в секунды вырасти до невиданных размеров и съесть ее.

Аарон медленно вдыхал и выдыхал, невольно улавливая легкий цветочный запах девчонки. Это здорово отвлекало от желания скинуть пугливую девочку. Или покричать на нее. Черт.

Боул взял себя в руки, не позволяя себе злиться. Это его карма, он это заслужил, он понимал это, конечно.
Люциан осторожно подхватил юную особу одной рукой под коленками, а второй под лопатками, поднимаясь со своего места. Он снова вздохнул и спокойно глянул ей в лицо.
- Ну и? – Спросил он, не зная, чего ждет в ответ. Глупый испуг девушки выбил его из колеи, и честно говоря, он не знал, что делать, продолжая стоять у кресла, и удерживая девочку на руках. Она, конечно, была далеко не хрупкая, но и Люциан никогда слабой статурой не отличался, позволяя себе разочек слегка подкинуть ее, перехватывая поудобнее.
- Вот чего ты их пугаешься? – Деловито спросил он, удивляясь тому, что злости в голосе не было ни грамма. Теперь ситуация его откровенно веселила. – Они же тебя видят и уже готовы лапы откинуть. А услышав твой визг, еще и хвосты в придачу, - добавил он, и снова переменился в лице, заметно хмурясь.

Парень повернулся к креслу, на котором какие-то минуты назад сидел сам и усадил девушку на это место, и застыл, когда понял, что та вцепилась ему в шею мертвой хваткой.
- Отпусти, задушишь, - с улыбкой на губах произнес парень, лизнув дыханием ее ухо, и та мгновенно его отпустила, краснея на глазах.
  Что может быть лучше девичьего смущения?...
Видя, что гриффиндорку немного колотит от испуга и судя по всему, холода, Люциан снова тяжело вздохнул и все-таки стянул с себя темно-зеленый свитер, через секундные мгновения пытаясь его натянуть на пятикурсницу. Та сначала была похожа на куколку-переростка, но затем спохватилась и начала помогать, натягивая рукава.
- Твоя отработка еще не закончилась, - с хищной улыбкой оповестил девушку Люциан, поправляя на себе белую рубашку, которая от его манипуляций ранее, успела чуть задраться вверх. Поправляя застежку на часах, юноша двинулся к выходу и лишь дойдя до двери, он на секунду обернулся, говоря, - я принесу тебе воды, а ты пока посиди, а потом заканчивай. – Затем чуть дернулся в сторону, где раньше была крыса, - я думаю грызун больше не появится, потому не смей увиливать от отработки, я сейчас вернусь, - Люциан метнул на нее недовольный взгляд, в кои то веки и затем скрылся за дверью, выходя в коридор.
Парень тяжело вздохнул, потирая пальцами лоб. Такого с ним еще не случалось.

You can see what a savage I've become, in my eyes
If you look in my heart you will find
No love, no light, no end inside

hurts - miracle

Люциан, спрятав руки в карманы брюк, маневрировал по коридорам, не акцентируя внимания на холодном воздухе. Он знал несколько ходов, которые могли бы сократить ему путь до кухни, но не спешил ими воспользоваться, внимая небольшой «передышкой», с целью которой он и вызывался принести мисс Вэйн воду.
Таких девушек, как Ромильда, Люциан, откровенно говоря, видел впервые. Ему попадалось множество прекрасных особ: красивых, дерзких, наглых, самодовольных, гордых, словом, разных - от мала до велика. Но такой кадр, как Ромильда, впервые стоял на его жизненном пути. Ее и нельзя назвать совсем глупой, скорее, совершенно откровенной в эмоциональном плане. Это и сбивало с толку.  Она практически не думает о том, что  говорит и не следит за тем, что делает. Вэйн открыта, как на ладони и не надо быть пророком, чтобы понять, что гриффиндорка самого Люциана опасается, пусть и пытается огрызаться, тем самым скрывая свою боязнь. Ее открытость – поражает и потому, Боул несколько рассредоточен. Он пытается вести себя с ней как взрослый человек, аспирант, будущий учитель, в конце концов, но как только она открывает рот, ему хочется наложить на нее заклятье немоты и одарить щелбаном ее голову, что совсем не по-мужски. Не по-взрослому даже.

Люциан вздыхает и вдруг замирает, не делая следующего шага.
«Я забыл про альбом»
Эта простая мысль, стрельнувшая в голове, зарождает целую волну паники и первую секунду, Люциан не может с ней совладать. Эта девчонка безгранична в своем любопытстве и, нет сомнений, она туда заглянет.
Боул слишком привык к тому, что его альбом, сродни личному дневнику: многие мысли и тревоги он выплеснул в рисунках. Тот факт, что кто-то сейчас может просматривать их, Аарона… испугал. Да, наверное, более подходящего эпитета для испытываемой эмоции не подберешь.
Забыв об обещанной воде, Люциан резко повернулся и быстрым шагом поспешил обратно в хранилище.

Юноша загнанно дышит и перед самым входом в хранилище, притормаживает, пытаясь восстановить дыхание. Ему все равно. Он просто не любит, когда в его вещах копаются. Вот и все.
Ладони непроизвольно сжимаются в кулаки и Люциан осторожно заглядывает в щель от двери. Эта гриффиндорская мерзавка, вместо того, чтобы заканчивать отработку, беспечно листает его альбом, словно получив на это немое разрешение. Такое наглое отношение, выводит из себя Люциана. Существует совсем немного вещей, из-за которых он может действительно разозлиться и одна из них, когда ему лезут в душу. Хотя, девчонка судя по всему, даже не догадывается о том, какое путешествие сейчас совершает.
- Тебя не учили, что без разрешения чужие вещи брать нельзя? – Шипит Люциан. Он входит внутрь помещения, едва удерживаясь от того, чтобы не хлопнуть ветхой дверью. Юноша старательно покусывает свой язык. Действенное средство, когда боишься сказать что-то не то.
Аспирант в два шага сокращает расстояние между ними и вырывает из рук альбом, закрывая его и пряча карандаш сбоку. При этом он смотрит на девочку таким взглядом, словно от желания проклясть ее, его удерживает лишь какая-то нелепая случайность.
- Твоя отработка закончена. Чтобы я больше тебя не видел. – Отчеканил парень, сжимая пальцами альбом так, что костяшки побелели. – Если еще раз, в моем присутствии, ты по своей глупости заколдуешь кого-то, я начну вычитать баллы с твоего факультета, начиная с пятидесяти очков, это ясно? – Произнес он, смотря ей прямо в лицо.

От чего такая злость? Ему и самому интересно знать.

Злость, словно змея, уютно умостилась кольцами в подсознании, не спеша покидать своего хозяина. Люциан уселся в одно из кресел, заламывая пальцы так, что слышался хруст. Злополучный альбом был раскрыт на одной из страниц, кажется, это незаконченный рисунок одной из улиц зимнего Хогсмида. Боул сжав губы рассматривал рисунок несколько секунд, пока его не пробрала дрожь от холода. Юноша запустил пальцы в волосы и взлохмачивая и без того непослушные кудрявые вихри.
Он, кажется, перепугал девчонку до смерти, хотя бежать и извиняться парню совершенно не хотелось. Она сама, что называется, нарвалась. Хотя от осознания этого, лучше на душе не становилось.
Боул встал со своего места и, прихватив альбом, поспешил покинуть хранилище, напоследок взмахивая палочкой, тем самым заставляя потухнуть факелы. Через несколько минут, парень входил в скрытую кухню на пятом этаже, намереваясь взять горячий чай, а еще спустя какой-то промежуток времени, понурый Боул уже шагал по направлению своего кабинета, одной рукой сжимая альбом, а другой удерживая дымящуюся кружку.

На пороге его встретил Румпель, его неугомонный кот, причем с таким мяуканьем, как старый друг, требующий рассказать все детали отсутствия товарища в подробностях.
У бывшего слизеринца настроение, казалось, находилось на уровне плинтуса и парень совершенно не знал, как ему взбодриться. Усевшись за стол, юноша начал проверять письменные работы второкурсников, которые не успел проверить до отработки.
Пытаясь отвлечься, Люциан листал пергаменты, пытаясь разобрать почерки, но мыслями аспирант был далеко, на месте не сиделось, словно он был обязан сейчас куда-нибудь пойти. Под «куда-нибудь» подразумевалась гриффиндорская гостиная.
- Нет, это бред. Перепугал девчонку, а теперь думаю, как бы лучше извиниться. Я пока дойду, потеряю всякое желание просить прощение, а вместо этого нападу на нее с новой претензией касательно свитера. Ох, черт, точно, свитер!... – Люциан нахмурился, и наскоро прочитав небольшой доклад, припечатал своим пером твердую В.

Отложив чужую работу, взгляд уткнулся в собственный альбом. Люциан словно и не заметил, как открыл чистый лист и  достал карандаш.
Узкие, хищные глаза, курносый носик, аккуратные пухлые губы, растянувшиеся в едва заметной улыбке. Правая рука осторожно поправляет волосы, пальцы тонут в грифельно-черных локонах. Меленькое обнаженное плечико, низко укутанное в серо-белую ткань. Штрихи и едва заметная тень заключают собой композицию.

Люциан отбрасывает сточенный карандаш, откидывая голову назад и приоткрыв рот, смотрит в потолок. Боул находится в одному ему понятной прострации, и сначала он думает, что рисунок в голове, это только его воображение. Но сев нормально, он утыкается взглядом в получившийся рисунок и сначала, не может сформировать ни единой мысли.
- Черт! Черт! Черт! – Нервно ругается он, смотря на получившийся рисунок Ромильды.
  Люциан предстал перед выбором: вырвать листок и выкинуть или закрыть альбом и отложить его в сторону.

В порыве, Боул все же вырывает лист и поколебавшись, открывает самый нижний ящик стола, кладя туда рисунок. Вэйн все также смотрит на него с листа с легкой улыбкой и Боул закрывает ящик, резко притягивая к себе оставшиеся работы второкурсников.

Взгляд падает на часы, а затем в окно, где стоят непроглядные сумерки. Кажется, он рисовал около двух-трех часов.
Люциан мысленно чертыхнувшись, поднимается со своего места, пытаясь очистить голову от мыслей населяющих ее, как пчелы улей. От злости не осталось и следа, лишь ощущение растерянности сбивает с толку.
Зачем он ее нарисовал? Порывы нарисовать что-то всегда приходят внезапно, и часто, Боул рисует, при этом отключаясь от мыслей и здравого рассудка. Видимо, очень зря. Люциан забирает мантию, оставленную на стуле еще днем и свистнув коту, удаляется в свои покои.
Он еще найдет время, чтобы подумать о … обо всем.

Следующим утром Люциан просыпается с мыслью, что он что-то забыл. Правда, аспиранта это не особо разочаровывает и собравшись, он уже весь в мыслях о предстоящих уроках. На завтраке он садится на свое место, рядом с профессором Флитвиков, обсуждает с ним Чары и некоторые забавные моменты с уроков, пока взглядом не упирается в гриффиндорский стол, замечая, как одна знакомая фигурка впопыхах покидает Большой Зал. Вина снова вырывается в мысли, но Люциан успешно подавляет ее, отвлекаясь на обыденные вещи.

Еще через день, урока пятого курса Гриффиндора, Люциан ждет как собственное наказание и он заметно нервничает, незнамо почему. Правда, нервозность мгновенно исчезает со звонком, когда особы, которая и вызывает эту нервозность не оказывается на уроке. Его так и подмывало спросить белокурую подружку-гриффиндорку, куда же запропастилась Вэйн, но урок проходит без принцесса Лея без задоринки, чему аспирант внутренне чрезвычайно радуется и в конце концов, уже не хочет спрашивать что хотел.
Еще через несколько дней, он вообще забывает и про рисунок и про нахальную гриффиндорку, утопая в школьной рутине. Подсознание все также колет напоминанием о том, что он откладывает что-то важное, но Боул, словно включив защитный механизм , игнорирует все, что не связано с аспирантурой и практикой заклинаний.
В конце концов, кто сказал, что ему действительно нужно то, от чего он так упорно открещивается?...

Отредактировано Lucian Bole (2013-02-02 23:28:51)